на воду шлюпки. Наконец, с плеском врезались в воду лодочные кили, затряслись борта под ногами спускающихся матросов. Вёсла шумно вошли в воду и две шлюпки с едой для Хозяина споро двинулись к берегу, а мы за ними. Тут некстати разошлись тучи, и мы решили опуститься ниже и подождать их возвращения.
Время шло, а с берега никто не возвращался. Выждав момента, когда рябь на поверхности немного потемнела, я всплыл на поверхность и приподнял голову над водой. На песчаном пляже под чёрными скалами лежали две шлюпки, наполовину вытащенные на берег. В одной из них сидел матрос, сторожил флотское имущество. Он повернул голову в мою сторону, и я на всякий случай опустился ниже. Перевернувшись на спину, я подплыл поближе, к самому деревянному борту со стороны кормы и спрятался в тени.
Матрос перегнулся через борт, зачерпнул воды умыть лицо. Он был совсем юным, и на хорошую бритву у него денег не было, поэтому чисто выбритая кожа была покрыта красными пятнами, и он морской водой пытался унять этот зуд. Молодое мясо, Хозяин будет доволен. Только одного мало: каждый из нас должен принести Хозяину по одному живому человеку. Матросик снова перегнулся через борт. Его лицо было в паре футов от меня, переведи он взгляд чуть правее, и увидел бы в тени борта бледное лицо с парой внимательно следящих за ним глаз. Но он зажмурился и плеснул холодной воды на раздражённую кожу.
Осторожно, стараясь его не спугнуть, я развернулся и поплыл обратно. Солнце село, часовой на шлюпке зажёг керосиновый фонарь. Скрываться смысла не было, мы наполовину высунули головы из воды и наблюдали за берегом. В темноте нас увидеть было трудно, а свет фонаря ещё больше ослеплял матроса. Мы неподвижно висели, не шевелясь, и не сводя глаз с берега. Прошёл час, другой. Матрос от безделья не находил себе места. Бродил по берегу, кидал гальку в море, выполнял гимнастические упражнения по методу доктора Эрнста. Для нас скука проблемой не была, я быстро привык отключать мозг и впадать в странное состояние, схожее со сном с открытыми глазами: мыслей нет, эмоций нет, шевелиться не нужно, и так до тех пор, пока не…
Сначала я кожей уловил лёгкое колебание, и только потом из-за холма выехала двуколка с поднятым верхом. Керосиновые фонари бросали тусклый свет на грунтовую дорогу к пляжу. Следом гнедой шайр неспеша притащил крестьянскую телегу с матросами.
Из двуколки выпрыгнул какой-то щёголь в котелке, подал руку. На неё легла рука в белой перчатке, из тени, выглянула женщина в коричневом дорожном костюме и простой чёрной шляпке. Наши женщины так не одевались. Старик Нэрн повернул ко мне голову:
– Сладкое мясо, Хозяин будет доволен, – сказал он с довольной улыбкой. Этой улыбкой можно было до икоты напугать королевского драгуна.
Женщина о чём-то переговорила с щёголем, и он снова протянул руку. Из экипажа, чопорно кивнув головой выбралась девочка лет семи в матросском костюмчике. Щёголь махнул рукой, один из матросов вытащил из экипажа чемодан и потащил в шлюпку. Женщина
