style="font-size:15px;"> – Я тоже очень надеюсь, – немного виновато сказал Боря.
– Где-то я это уже слышал, – подозрительно сказал я.
– Ну, Элька! – взмолился Боря. – Я же не специально!
– Ладно, сделаю вид, что поверил. Ты лучше расскажи мне, что у вас за многоэтажные такие отношения с другом твоим пернатым?
– Каким ещё пернатым другом? – удивился Боря.
– Уж точно не со мной, – пояснил я. – И так видно, что у нас идиллия. Догадайся с одного раза, ты же иногда умный, а?
– Откуда я знаю, что тебе может в голову взбрести! Одна лишь коллекция известных тебе имён настораживает. Рисковать отгадывать не буду. Хочешь – говори, хочешь – нет.
– Тогда и не скажу, что это я о Сазонове, – пробурчал я. – Хочешь – догадывайся, хочешь – нет.
– Ну ты даёшь! – хмыкнул Боря. – Нашёл, кого другом называть.
– А что, он в младенчестве съел твой любимый кактус?
– Какой такой кактус? – поинтересовался Боря.
– А на тебя школа так действует всегда или только по понедельникам? Куда подевалось твоё наследственное чувство юмора, брат мой Борька?! Неужели ты с утра его для себя отпридумывал? Тогда придумывай назад, даже ценой моей жизни! То есть… шучу. А то кто тебя знает.
– Да никуда оно не подевалось. Я всегда такой серьёзный, когда речь идёт о любимых кактусах! – сказал Боря, улыбнулся, надел на себя мою (хотя в некоторой степени и свою тоже) кепку и отвесил мне подзатыльник.
– Да, так гораздо лучше, – я почесал затылок и бросился догонять Борю, чтобы отобрать нажитое.
На какое-то время мы забыли обо всех одноклассниках и учительницах и, дурачась, бегали по школьному двору, изредка натыкаясь на перепуганных учеников младших классов.
Радостно хохоча, мы приземлились на лавочку и пытались отдышаться. Я высунул язык и наклонился низко к земле. Вдруг меня кто-то несмело тронул за плечо.
– Ры…жик, это тво…ё, да?
Я медленно поднял голову и посмотрел вверх.
Мальчик был, видимо, первоклассник.
Огромные тёмные глаза мальчишки придавали лицу особенное выражение. Как будто он радостно удивлялся всему миру: и тому, что он в нём живёт, и тому, что в этом мире есть я. И Боря… Да даже лавочка, на которой мы сидим!
Его выцветшие за лето светлые волосы кто-то старательно уложил мокрой расчёской, и было видно, что мальчик несколько раз уже прошёлся по ним пятернёй. На правой щеке алела свежая царапина. С выпрямленной спиной, в водолазке, он казался ещё более тоненьким, чем был на самом деле. Мальчик протягивал мне большой зелёный лист. Мою кепку.
Правда, этот лист уже прилично запылился.
– Это ведь твоё? – уже смелее переспросил мальчик.
– Моё. Спасибо огромаднейшее! Я даже не заметил, как потерял, – сказал я, натягивая бейсболку.
Мальчик довольно улыбнулся уголками губ и слегка кивнул:
– Я шёл рядом. А она… вот…
Мне
