обижайтесь, – услышала она. – Я признателен вам за доверие…
Де Конн взял ладонь Татьяны и ласково поцеловал пальчики. Она оторопела. С одной стороны, следовало бы извиниться за свой неурочный визит, обожженную руку и порванную сорочку гостя. С другой – следовало бы обидеться на его намеки относительно предпочтения барышни к ночным посещениям. Татьяна разрывалась в потоке противоречивых мыслей, обвиняя себя во всех последствиях своего похода. Она расстраивалась, сопела и искала выхода, но весьма неумело, отчего еще более смущалась.
– Вам должно быть очень больно? – наконец выдавила она. – Простите…
Татьяна плотнее стянула отвороты халата, так и не притронувшись к свечам. Но и с места не сдвинулась. Ей не хотелось уходить, поскольку сейчас Дикон выглядел по-колдовски притягательным в эту, как назло, беспросветно хмурую ночь.
– Присядьте, прошу вас… – вдруг улыбнулся тот, – давайте поговорим… Мне кажется, вы думаете, что я вас обвиняю… но это не так… Я даже не обижаюсь, все заживет, – он отошел к шкафу, достал из буфета коньяк и принялся разливать его в пару круглых бокалов. – Давайте начнем все сначала… Я не хочу, чтобы наши отношения омрачились взаимным непониманием, и в обмен на вашу благосклонность я готов найти причину всех ваших бед с женихами.
Дождавшись согласного кивка гостьи, маркиз вручил собеседнице бокал, как только она устроилась на козетке. Подождал, пока девушка сделает первый пробный глоток, убедившись в том, что та умела пить божественный напиток. Присел на козетку рядом вполоборота как близкий друг и внимательный слушатель.
– Давайте-ка для начала вы расскажете мне о женихах поподробней. Начнем с первого.
С минуту Татьяна обдумывала слова маркиза.
– Первого я не любила, но честь семьи… сами понимаете, – девушка помолчала, потерла пальцем край козетки и взглянула на маркиза. – Как вы уже знаете, он появился у нас на набережной, когда мне было семнадцать, в марте восемьсот девятого…
– А у вас, я так понимаю, уже был… дружок?
Татьяна поначалу вспыхнула возмущенным румянцем, но тут же улыбнулась.
– Был. Леонид Саликов, констапель с Флотской слободы. Я с ним, прямо скажем, нос в нос столкнулась в хлебопекарне, здесь, у провиантских магазинов. В женихи он не подходил, молодым офицерам жениться не положено, но ухажером был весьма настойчивым. В праздничные дни всегда на Невский меня зазывал, весь при парадном мундире, с новыми эполетами…
– Понимаю, сударыня… Так что же Гаврила?
– Приехал он к нам без уведомления, но папенька, хоть счастлив и не был, впустил его в дом и на требование выдать меня замуж согласился.
– Почему он не был счастлив?
– Он надеялся меня здесь за вельможное лицо выдать или за военного.
– Ах, вот как. Купец до мозга костей… Продолжайте.
– Много времени он у нас в доме не проводил. Все по городу ходил, возвращался поздно. Как мне показалось, я его совершенно не интересовала.
– Так он с вами… там,
