дышать под водой. Феи в свою очередь живут в слишком запутанном мире воздушных преломлений, где ничего не стоит заблудиться, не будучи феей. Про мир огня же не было известно почти ничего. Вероятно, кто-то из ведьм пытался туда проникнуть, но свидетельств об этом не сохранилось. И вообще, большая часть материалов относительно огненного мира была не просто утеряна, но уничтожена после многочисленных жертв провальных попыток выстроить дипломатические отношения с демонами, и даже на самом нижнем этаже библиотеки, где хранятся самые редкие и ценные книги, выдаваемые только старшим курсам и преподавателям, не было ничего напрямую связанного с демонологией. По крайней мере, Арнике не было о таких материалах известно.
Наконец, демон писал о том, что межмагические существа, то есть фамильяры, обычно не путешествуют в огненный мир, и, как он знает, выстроили крепкую связь только с волшебниками. Также несколько раз была подчеркнута выведенная большими буквами фраза: «Я – не фамильяр!» Для убедительности надпись сопровождала зубастая рожица с рогами, гневно взирающая на Арнику с листа.
За следующие несколько дней ведьма тоже не смогла далеко продвинуться в исследовании. Она продолжала выписывать вопросы, возникающие у нее по ходу чтения различных материалов, и отдавать их демону. Однако, вопросы эти становились все более насыщенные магическими терминами, которых он не понимал и все время из-за этого злился. Книги и учебники, которые она одалживала в библиотеке, все дальше отходили от темы демонов и мира огня, рассказывая разве что об огненных рунах, которые все ведьмы и так знают курса с пятого, благо, этих рун не слишком много. В конце концов список литературы, составленный Арникой в день экзамена, закончился, как и ее вопросы к демону, который с каждым днем все больше мрачнел, видимо, осознавая, что отправиться домой сможет куда позже, чем надеялся.
Мелисса и другие ведьмы то и дело рассказывали Арнике, как то один, то другой профессор отчитывали Нефелина за то, что он, по их словам, мешал учебному процессу, отвлекал младших студенток и пытался практиковать огненную магию. Арника только вздыхала и давала демону новые вопросы, на которые он уже почти никогда не мог ответить, и книги, которые не имели к исследованию почти никакого отношения.
Только у Мелиссы и Альпинии дела действительно продвигались, о чем они с воодушевлением рассказывали по вечерам. Одна уже почти восстановила первый лист из дневника, над которым работала почти две недели, а вторая радовалась тому, что новый фамильяр, кажется, обживается в оранжерее и даже почти не меняет форму, оставаясь милейшей собачкой и лишь изредка становясь летучей мышью, которых Арника, кстати, до смерти боялась еще с детства. Сама же она могла похвастаться подругам лишь количеством учебников, которые отдала за день обратно в библиотеку, не найдя в них ничего полезного. Все это ее сильно тревожило, она понимала, что нуждается в помощи профессоров, и одновременно сомневалась в том, что они в силах помочь ей с такой малоизученной темой. А еще она так
