старая, я гляжу, кучеряво живешь, – сказал между делом, хлюпая бульоном. – Я сегодня по городу походил, поглядел. Честно сказать, удивился. Ты ж всегда в глуши по избушкам на курьих ножках. А тут в самом центре города. Да не просто города – столицы. Не ожидал.
Старуха размочила в дорогущем супе хлебный мякиш, отозвалась с той же неспешностью, с какой принялась за еду:
– Никто не ожидает. Потому мы и здесь. Но долго тут торчать нельзя, прав. Скоро настоящие дела пойдут, тогда прятаться надо будет. Я уж присмотрела квартирку на окраине. Хозяева на даче живут, квартиру сдают. Там и поселимся. И от властей и прочих любопытных далеко, и к тому, кто нам нужен близко.
Старуха поглядела на оборотня, выловила из супа раскисший хлеб, принялась жевать. Кот вопросов не задавал. Ждал когда сама говорить начнет.
– Ты, я вижу, уже собрался.
– Не совсем, – отозвался Кот, доедая суп и отставляя тарелку. – Мясо есть?
Старуха кивнула на блюдо с чем-то обильно залитым соусом. Оборотень потянулся, придвинул к себе, втянул ноздрями аромат.
– Сегодня вечерком, или завтра съезжу в одно местечко, подготовлюсь как следует. Чем резать есть, будет и из чего стрелять.
– Смотри чтоб тебя не загребли, – брюзгливо проскрежетала старуха. – В каталажке ты мне без надобности.
Кот замер, пристально посмотрел на собеседницу.
– А где с надобностью?
Вместо ответа старуха с сопением принялась за очередной кусок раскисшего мякиша. Кот ждал, наконец, не выдержал.
– Может, хватит темнить? Скажешь, на кой черт я тебе понадобился? Ведь понятно, что не из любви к живой природе. Ты ж мне Василису ни в жизнь не простишь.
– Ты мне ее тоже не простишь. И то что зверем тебя сделала, поди, не забудешь. А позвала, потому что нужен. Враг на Руси.
Кот фыркнул.
– Это американцы что ли? Или эти… башибузуки с зеленым знаменем? Хочешь, чтобы я против них войну начал?
Старуха прикончила получившуюся из «супчика от шеф-повара» похлебку. Цыкнула зубом.
– Не тот враг. Калинов мост помнишь?
Кот отстранился от мяса. Глаза стали бешенными, волосы встопорщились. Осталось только спину выгнуть и зашипеть – вылитый зверь получится.
– Неужто прорвало?
– Пока нет, – покачала головой старуха. – Но скоро прорвет. Мне видение было. И не одно. Уж лет семнадцать как маюсь. Жду и сделать ничего не могу. Потому тебя и вернула. Современные, они по науке и технике живут. Правды не знают, покона не помнят. Ну, кинут туда пару взводов спецназа, так от того же только хуже будет. Мы с тобой единственные, кто знает как мост защитить.
Кот рычаще расхохотался. Холодно, жестоко, безжалостно.
– Что ж ты думаешь, старая, мы с тобой вдвоем всю ту мерзость удержим? Я уж и не помню, с какой стороны за меч браться. Ты без своих рисунков уже и колдовать не могешь.
– Ту сторону держать будут. Сдюжат. Не такое переживали. А на этой стороне мы с тобой. Я еще кое-чего могу. И ты не бреши. Меч тебе вряд ли понадобиться, а ножи, гляжу,
