Поднимайтесь уже!
– Антуан, я до рассвета отдувался за карточным столом! – промычал Данжюс, зарываясь лицом в подушку. – Между прочим, за ваш дурацкий проигрыш отыгрывался! И вы же пообещали мне полный покой до самого обеда.
– И я не собирался нарушать данное слово, – ответил на это маркиз, пробуя кончиками пальцев воду в кадке. – Но произошло непредвиденное. И в ваших же интересах действовать не теряя времени. Так что, перестаньте взывать к моей совести, Леон, и полезайте в воду!
– Да что вы! – простонал тот. – Я и не думал взывать к тому, что отсутствует напрочь. Но мне холодно! Я страх как хочу спать!
– Полезайте в воду и согреетесь, – посоветовал д’Эффиа. – Я сам подолью вам горячей воды. Кстати, а с чего бы это у вас началась головная боль? Вы что же, ещё и напиться успели? Всего-то за одну ночь!
– Нет, не за ночь. Это уже было под утро, – уточнил Данжюс и с тяжёлым вздохом спустил длинные ноги на пол. – После того, как я отыграл у барона ваши пятьдесят экю, явился его кузен. Он-то и предложил выпить мировую. Ну и, как оказалось, для меня это было излишне, с этим я готов согласиться. Но к тому времени я вообще перестал рассуждать!
– Чёрт! – д’Эффиа выругался, нечаянно ошпарив пятерню в горячей воде. – Вот же прохвост! И, наверняка, он предложил вам обмыть выигрыш?
– Как бы ни так! – встряхнул взлохмаченными кудрями Леон и указал на стол. – Вон они, те пятьдесят экю! Кошель под шляпой лежит. За выпивку платил я, хотя и зря. Такую кислятину мне не доводилось пить со времени нашего затворничества в Пиренеях прошлой весной.
– Ладно, ладно! – обрадовавшись, что графу удалось залатать значительную брешь в бюджете, возникшую по причине глупого проигрыша, д’Эффиа опустил в воду простыню и даже разгладил её края по бокам кадки, чтобы Данжюс ненароком не засадил себе занозы от грубо отёсанных досок.
– Так я распоряжусь о карете для ваших милостей? – спросил камердинер.
– Да. И поживее! Мы тут мешкать не собираемся!
– Да! И всё же, с чего вдруг такая спешка? – окончательно проснувшись из-за холода и от всё возрастающего любопытства, спросил Данжюс.
Он допрыгал на цыпочках до кадки, сбросил с себя исподнее бельё и плюхнулся в воду, на секунду скрывшись в облачке горячего пара.
– …Перед приездом Катрин де Грамон вспыхнул настоящий скандал. Беврон мне только что передал, – принялся рассказывать д’Эффиа, энергично растирая мыло на плечах, а потом и на спине Данжюса.
– Скандал? У княгини де Монако? И что же огорчило нашу очаровательную Катрин? – отфыркиваясь, спросил Данжюс.
Он неловко погрузился в воду и окунулся с головой, а потому опять не расслышал начала фразы:
– … Он был просто в ярости…
– Постойте, кто был в ярости? Катрин? – вынырнув, спросил Леон и принялся намыливать волосы
