где стал, как и на гражданке, солистом, скрипачом и барабанщиком военного ансамбля «Звёздочка» при местном доме офицеров.
Подробности армейского быта Бориса Кочета упущу, ибо речь пойдёт лишь об одном, но весьма значимом эпизоде.
Как-то Андрюха Макарский притащил в ансамбль замечательную песню, в которой были такие слова:
Солнца луч скользнул по стенке
И вставать немного лень,
Заблестят в траве росинки,
Здравствуй-здравствуй, новый день!
Ветерок шуршит травою
И целуются листы.
Как мы счастливы с тобою
Этим утром я и ты…
Мелодия песни была красива, романтична, проста, незатейлива. Она сразу всем понравилась, и ансамбль с энтузиазмом приступил к разучиванию. Вскорости песня вошла в репертуар и стала шлягером, без которого не обходилось ни одно выступление.
Вот на концерте в автотранспортном предприятии и случился этот самый шибко значимый эпизод, сиречь казус.
Кто-то из работников предприятия, а может быть даже дирекция, сочувствуя тяжёлой солдатской судьбине, приволок за кулисы… ящик водки. Не верите? А это действительно было именно так, и тому есть свидетели, готовые присягнуть, что всё, мной изложенное – правда без малейшего даже приукрашивания.
Ящик водки, представший взорам удивлённой и обрадованной кучки солдат срочной службы, был немедленно вскрыт и… Когда начался концерт, некоторые из ансамблистов уже находились в состоянии столь приподнятом, что приподняться и переместиться на сцену сочли задачей практически невыполнимой. Впрочем, пока занавес был закрыт, им удалось занять свои места, хотя и не без дополнительных усилий. Должен заметить к чести танцоров, а в ансамбле была и хореографическая группа, что они стояли стойко, как броня боевой машины пехоты. Настолько стойко, что к ящику устремились уже по окончании выступления, но он уже был практически пуст.
Наконец в середине выступления дело дошло до шлягеров, самый «убойный» из которых я уже упоминал.
Боря Кочет, до этого сидевший за ударной установкой, устремил ясны очи в зал, отложил в сторону свои барабанные палочки, слегка промахнувшись мимо стула, осторожно, как стакан, который боялся расплескать, прижал к молодецкой груди скрипку и двинулся к микрофону на авансцену.
Все, находившиеся за кулисами, с напряжённым вниманием следили за его степенным перемещением. Шёл Борис долго, так долго, что, кажется, даже устал, потому что, подойдя к микрофону, взялся за стойку, желая обрести долгожданную опору. Обретя опору, он поднял скрипку, приладил её, как положено, вскинул смычок, коснулся струн и… Полилась мелодия. Несмотря на действие находящихся в ящике за кулисами напитков, играл Борис прелестно. Однако инструментальное вступление инструментальным вступлением, а дальше нужно было петь слова.
Вдохновлённый
