девицей, истратившей свои лучшие годы и силы на пустые ожидания.
– Нет! Хватит! Дальше так продолжаться не может! – сказала она себе.
Кажется, принцесса произнесла это вслух, слишком громко и строго, иначе отчего же дамы, беззаботно играющие в триктрак на обитой бархатом скамеечке у окна, вдруг замерли, прекратив игру, и дружно повернулись в её сторону?
– Мне распорядиться, чтобы в гостиную принесли напитки и закуски для матине, Ваше высочество?
Вопрос миссис Уэссекс прозвучал неуверенно, а ведь она, как никто другой в свите принцессы, прекрасно знала, что до начала полуденного приёма, так называемого матине, оставался целый час! С кухни наверняка прислали бы запыхавшегося от суеты приготовлений поварёнка с докладом о том, что пирожные и фрукты для угощений ещё не готовы для подачи на стол.
– Нет. Мы подождём, – ответила Генриетта, взглянув на часы.
Целый час! Это сколько же времени прошло с того момента, как они встретились с Джорджем? Интересно, а чем был занят тот молодой генерал, которого герцог представил ей? И вот уже мысли Генриетты плавно перетекли от секретов, скрывающихся за захлопнувшимися у неё перед носом дверьми зала Совещаний, к личности Армана де Руже. Примечательно, что, во Франции, Генриетте редко доводилось видеть его. Было два или три случая в Лувре и в Сен-Жермене, но то были лишь мимолётные встречи, поскольку герцог никогда не стремился к тому, чтобы выделяться из числа придворных. Не чета своему младшему брату, маркизу Франсуа-Анри дю Плесси-Бельеру, который прослыл дерзким и своенравным смельчаком, блистая остроумием и вольностью речей, пленял дам своим галантным обхождением и всегда оказывался в центре внимания на званых вечерах, будь то во дворце, в парижских салонах или в театральном закулисье. Имя маршала королевского двора было окутано слухами и сплетнями, а также служило излюбленным предметом пересудов столичных и придворных кумушек. О нём вспоминали по двадцать раз ещё до начала утреннего королевского приёма. А сразу же после личной аудиенции у короля, который каждое утро принимал дю Плесси-Бельера за завтраком, при дворе стало традицией с прискорбным видом упоминать маршала в связи с туманными и невероятно романтичными слухами о разбитых надеждах его очередной пассии. Впрочем, и сами сплетники признавались в том, что, говоря о дю Плесси-Бельере, невозможно поручиться за достоверность всех фактов, ведь он всегда такой скрытный, а в его жизни полно секретов – так называемых скелетов в шкафу, и по словам некоторых, их было даже больше, чем моли в бывшей королевской гардеробной в Лувре, запертой с конца прошлого столетия. И вот брат знаменитого маркиза дю Плесси-Бельера прибыл в Лондон! Генриетте показалось странным, что для ведения важных переговоров Людовик прислал ко двору её брата, короля Карла, не одного из своих самых близких друзей: маркиза де Лозена, графа де Вивонна и даже не дю Плесси-Бельера – своего наперсника и советчика
