непонимающе, застыла историчка.
– Дети есть?
– Двое мальчиков. Погодки, в детсад ходят.
– Тогда понятно, – Вера отхлебнула и поставила чашку. – Пашка у нас давно свой возраст переломил. Мы женщины одинокие, да ещё вон старики. Он у нас один мужик на три семьи. Всё хозяйство самостоятельно тянет. И просто так, от нечего делать, кулаками махать не станет. Стимула нет и времени.
– Может девчонка, какая виновата? Влюбился? Он часто на уроках стал дремать, – выдвинула версию Таня Сергевна.
Вера с Катериной переглянулись и кивнули головами, поняв друг друга без слов.
– Не появилась. Всю сознательную жизнь была, – поднялась с места Сысоева, указывая на дверь. – Вон сейчас только прикрыла обоих. Заснули. И дремлет парень на уроках, так он ещё по вечерам подрабатывает. Собственную семью и наших довесков содержит.
Татьяна нерешительно поднялась и прошла в комнату. Опешивши, застыла у приоткрытой двери.
Павел сидел в кресле с закрытыми глазами. Обхватив за шею и уткнувшись в подбородок, на его коленях спала Маргарита. Учебники и тетради валялись рядом на полу.
– Какой ужас! Так это Сысоева? – Прошептала ошеломлённая историчка.
– Да. Моя дочь. Вера Александровна я, кстати.
– И вы так спокойно к этому относитесь!? Вы понимаете, что может быть? – Татьяна, переживая, схватилась за щёки, замотав головой.
– А что может быть кроме свадьбы? – Подошла Катерина. – Время придёт, распишутся. Мы в их счастье не помеха. Нахлебались, вдовей ложкой жизненной баланды по-полной. Им такого не желаем. Да и времени у нас на домашние заботы нет. Дома практически из-за своей работы не бываем. Маргарита всем заправляет.
– Я думаю, на педсовете вы об этом умолчите, – Вера повернула к себе обескураженную учительницу, ловя её отрешённый взгляд.
Та вздрогнула от пронзительного звонка. А когда дверь широко распахнулась, и на пороге появился очередной гость, опрометью бросилась в кухню на отведенное место.
– Васька! Пёс шальной! Откуда? – Торилина попыталась повиснуть на его плечах.
– Здравствуй, мам Кать, – Чита, словно пушинку подхватил женщину и расцеловал. – Здравствуй, Вер, – прильнул к щеке Сысоевой, повисшей на руке, не отпуская
Торилину. – Кореша отзвонились. Сказали, вылетела вчера.
– Какой кряж! Ты, Кать, только глянь! В общественный транспорт не влезет!
– Зачем? Такси есть, на крайняк грузовики, – отшутился Василий.
– Давно гуляешь? – Катерина попыталась помочь раздеться.
– Мам, Кать, я уж не маленький, – Чита нежно отстранил женщин, освобождая пространство. – Свободно дышу уже пару месяцев.
– Ну, проходи. Мы тебя сейчас подчевать будем.
– Как я по вашей стряпне извёлся! Если б вы только знали. Во сне слюной захлёбывался. Век воли не видать.
– Знакомься,
