в свежую паутину бабьего лета, растянутую там.
Пашка безучастно проследил всё это никого не касающееся событие.
– Вот так и моё счастье, появилось вдруг, поласкала сердце. Дунул ветер, скребануло по живому, оставляя кровавые борозды на миокарде своими нежными прикосновениями. Стерло с души пылюку и в чужие сети. А ты смотри со стороны. Теперь тебе какой интерес, – подытожил он случившееся, поворачивая голову снова во двор. – Может свистнуть репой в асфальт? И все мучения разом…
Наклоняясь всё больше наружу, представил приближающиеся вкрапления гравия и мелкий песок на чёрном, не ровном фоне, вздрогнул. В следующий миг слетел со своего насеста, сдернутый за рукав.
– Что думаешь, мне стыдно и больно будет за твою дурость? – Прошипела Маргарита, не выпуская его из рук.
– Ты это о чём? – Оторвался от неё Пашка.
– Всё о том же! Я тебя, как облупленного знаю. Все твои идиотские мыслишки и подленькие поступки, как на ладошке. Сигануть видите ли он хотел! Только кому-больно-то сделаешь? Родным – не мне! Мне ты давно уже по барабану. Давай топай в класс, историчка истерит. Пропал, понимаешь, массовик затейник посмеяться не над кем.
– Раз тебе по барабану, чего хватаешься?
– Маму Катю жалко. А ты уж подумал, что тебя?
– Сама-то чего не в классе? Пасёшь?
– Нужен больно! К завучу за документами отправила.
– Надо же такому быть – я люблю такую яз… – Пашка махнул рукой на полуслове и поплёлся к кабинету. – Жизни без неё не представляю! Не встречались, успокоился. Явилась!
– Шевели ходулями. Времени мало осталось. Пару схлопочешь за четверть, – назидательно бросила Рита, провожая искрящемся взглядом понурую спину парня.
– Ну и где? И что?
Татьяна Сергеевна выпалила и тут же осеклась, увидев серое лицо ученика.
– У врача был, – буркнул Павел, усаживаясь на своё место.
– Может, домой пойдёшь? – тихо проговорила, склоняясь, над ним и прикладывая ладонь ко лбу.
– Нет. Всё нормально. Отсижу, – отстранился от учительской ладошки.
– Ну, смотри.
Думая о вдруг возникших перипетиях, на автомате отписался на все десять вопросов за пять минут. Сунул листок преподавательнице. Собрал свои пожитки и под изумлёнными взорами одноклассников и учителя, успевшей бегло просмотреть его ответы, покинул кабинет.
***
На классный час не пошёл, проторчал у ворот школы. В надежде дождаться всё-таки её и, хотя бы попросить прощения. А там, куда кривая выведет. Недавняя слабость плавно перетекала в раздражение. Раздражение в злобу на себя и на всё окружающее.
Девятый «Б» тянулся из парадного мелкими группками. Первыми, как обычно вылетели Егор Ялов и Вовка Филатов. Встали на проходе и начали стрелять мелочь у проходящих. Егор
