Кутьки! От Кутьки! – радостно запрыгала Варя. – Открывай, Алёшка, быстрей!
На пороге, с мешком на плече и с пистолетом на ремне, стоял высокий военный.
«Ого, капитан к нам пришёл!» – гордо подумал Алёша. Он уже давно понимал военные знаки различия.
– Здравствуйте! – сказал капитан, заходя в коридор. – Это вы, наверно, Алёша и Варя?
– Правильно! Угадали! – сказал Алёша и похлопал рукой по кобуре капитана. – А вы, наверно, дядя Вася и письмо от Кутьки привезли?
– Вот и познакомились! – улыбнулся дядя Вася. – Только вот, ребятки…
– Чего? – насторожился Алёша.
– Ну… от Кутьки я привёз только один ошейник. Кутьку убили.
– И он не шевелится? – спросила Варя.
– Не шевелится, – обнял ребят дядя Вася. – И как-то всё нескладно получилось. В одной деревеньке фашисты от нас побежали, а Кутька видит, что кто-то бежит, да и раз – вдогонку. Я кричу: «Назад!» – не послушался. Схватил одного за штаны и давай рвать. А тот вытащил нож, ну и… Вот, значит, как…
Дядя Вася достал из кармана ошейник и отдал его Алёше.
Вечером пришёл папа, и все уселись ужинать.
Папа, видно, был усталый и ел молча. Мама ни о чём его не спрашивала. Она тихо разговаривала с дядей Васей, подливала ему в чашку чаю. Дядя Вася утирал платком пот со лба и изредка говорил:
– Ух, как хорошо! Давненько дома не бывал!
– Папа, а для чего идёт дождь? – вдруг громко спросила Варя.
Алёша толкнул её локтем.
Варя оглядела всех и вдруг заплакала. Алёше тоже очень хотелось заплакать, но он сдержался.
– Не плачь, – сказал он Варе, – мы достанем новую собаку и подарим ей Кутькин ошейник. Хочешь?
– Хо-чу!.. – всхлипнула Варя.
И опять все утихли.
А папа подцепил вилкой картошку, оглядел её со всех сторон, потом посмотрел под стол и, грустно улыбнувшись, снова положил её на тарелку.
Острое лезвие
Петя чуть не плакал. У Пети тряслись коленки. Петя чувствовал, что сейчас произойдёт с ним что-то непоправимое, но помочь себе он уже ничем не мог…
На дворе стоял точильщик, и ножик – блестящий Петин ножик! – находился у него в руках.
И кто просил этого точильщика зайти во двор? Прошёл бы себе мимо, да нет, завернул.
– Та-ачить ножи-ножницы, бритвы править! Та-ачить ножи-ножницы, бритвы править!
И снял с плеча свой станок.
И сразу из всех дверей выскочили хозяйки. Кто нёс лёгкие и красивые столовые ножи, кто поварские – неуклюжие и почерневшие. Какой-то дедушка в валенках притащил и бритву и топор.
Точильщик втыкал ножи за ремешок на станке, запихивал себе за широкий пояс на живот, на бока и за спину.
Нажимая ногою на перекладину внизу станка, он работал, словно пританцовывая.
На оси вертелось штук восемь камней, начиная от тонкого и большого и кончая пузатым и маленьким. Пузатый камень,
