Вы даже можете потом вычесть это из налогов.
– А, я не плачу налоги.
Она моргнула.
Аллистер перехватил планшетку.
– Она все заполнит.
– Хорошо… замечательно. – Дама отошла от нас.
– Скажи на милость, ты вообще думаешь, прежде чем что-то говорить? Или несешь все, что придет в голову?
– Ну, – сказала я, нахмурившись, – в этот раз и правда особо не подумала. Но откуда мне знать про налоги? Антонио сказал, что он их не платит.
– Все платят налоги. Это закон.
– А, тот самый, который ты защищаешь?
Аллистер сунул мне планшетку.
– Заполни форму и закрой рот, пока мне не пришлось арестовать тебя за уклонение от уплаты налогов.
– Звучит как пустая трата времени, учитывая, что тебе придется отпустить меня сразу, как мой муж об этом узнает.
Аллистер стиснул зубы.
– А он, получается, твой спаситель, да?
Я напряглась от мрачного тона в его голосе – звучало так, словно Аллистер знал обо мне больше, чем следовало.
– Он мой муж, – ответила я так, словно это все объясняло, хотя на самом деле это ровным счетом ни о чем не говорило.
Я взяла планшетку. Аллистер еще секунду держался за нее, глядя на меня, прежде чем наконец отпустить. Отвернувшись, он выглянул в зал, поднеся к губам стакан с прозрачной жидкостью. Наверняка вода, учитывая, насколько он был скучный.
– Ты выглядишь так, словно заблудилась по дороге на гранж-концерт.
– К счастью, нет, – сказала я, заполняя форму. – Была бы очень расстроена, если бы пропустила его.
– Что ты сделала с волосами?
– А что? – Я надулась. – Не нравится? Для тебя покрасила. Слышала, тебе нравятся блондинки.
– Думала обо мне, да? – протянул он.
– Каждый день, каждый час. Ты всегда со мной, как грибок или назойливая муха, вьющаяся вокруг головы.
Уголок его губ дернулся.
Положив планшетку, я оперлась бедром о стол, прислонила ручку к подбородку и окинула взглядом зал. – Кстати о блондинках, где же твоя?
Я проследила за взглядом федерала и нашла его спутницу, разговаривающую с другой девушкой посреди комнаты: стильное белое коктейльное платье, волосы убраны в высокий хвост. Идеальная осанка, сдержанная улыбка. Готова поспорить, она никогда в жизни не расслаблялась.
– Выглядит… интересной.
Уловив взглядом его обезоруживающую улыбку, я почувствовала что-то горячее и нерешительное, зарождающееся в животе. От этого чувства во рту немедленно стало гадко.
Я оттолкнулась от стола.
– Ну, что ж, сносного тебе вечера. Я бы пожелала приятного, но решила попробовать что-нибудь новенькое, например, не желать того, во что не верю.
– Уверена, что не хочешь пожертвовать свою обувь, прежде чем уйти?
Бросив
