к делу.
– Речь о Харроуэе. Его нужно немедленно призвать ко двору и допросить.
– И снова старые распри! Это твоя мать за этим стоит? Ее вечное недовольство его действиями может подождать.
– Недовольство? Дядя, он приказал западным гарнизонам не отправляться на помощь Сидастре.
Глаза короля, казалось, на мгновение уставились в пустоту. Зрачки странно дернулись, он отвел взгляд, но потом снова впился глазами в племянницу.
– Что-что он сделал?
– Когда мы покинули Крэг и отправились сюда, многое узнали. Рыцарь-капитан форта Кеннет доложил нам, какие конкретно приказы были получены от Харроуэя.
– Ты совершенно в этом уверена?
– Зачем рыцарю-капитану лгать о таких вещах?
– Не знаю. Для чего Харроуэю понадобилось перед нападением ослабить оборону города?.. Что он от этого выиграет? Вообще ничего. К тому же, он достойно проявил себя как Министр военных дел – намного лучше, чем этот тряпка Буркен, которому твой брат по просьбе твоей матери сначала отдал должность.
Получается, между Озриком и ее матерью случился еще один конфликт. Все было не так радужно, как надеялась принцесса.
– Есть кое-что еще…
– …Из-за идеологических разногласий предпочесть его Харроуэю, у которого есть реальный военный опыт, было глупо. Твой отец бы так не поступил.
Следующие слова застряли у Талии в горле. Уязвленная услышанным, она не сразу нашлась, что ответить.
– Отец хотел бы, чтобы вы поддерживали друг друга.
– Годрик много чего хотел. Хотел, чтобы ты вышла замуж за этого проныру с детским личиком – принца Рисалии. Хотел, чтобы я покорно стоял рядом с ним вместо того, чтобы искать свое место в мире. А еще он хотел завоевать Толлпас. И ни одна его заветная мечта не сбылась.
Эти слова задели еще сильнее. Озрик вонзил ледяной кинжал в ее сердце. Зачем вспоминать старые обиды? Теперь Талия еле сдерживала слезы ярости и вины, пока голос в ее голове твердил, что ей следовало выйти замуж за того мальчишку. Тогда отец не отправился бы на ту войну, и Леофрик остался бы жив. И того ужаса, с которым они столкнулись сейчас, никогда бы не случилось.
У принцессы дрожали руки. Она сжала кулаки, и языки пламени заплясали на костяшках ее пальцев.
– Неужели ты даже не выслушаешь меня?
– У меня нет времени на мелочную возню, – отрезал Озрик. Вдруг плечи его обмякли, а губы растянулись в жалостливой улыбке. – Прости. Я надеялся уберечь тебя от этой правды, но Леофрик был болен. В последние дни своей жизни он вел себя как помешанный: кричал на советников, всех подозревал, отсиживался в своей комнате. Уже никто не верил в то, что он спасет страну от этой угрозы.
Талии это показалось странным.
– У него хватило здравомыслия разослать Призыв.
– Королевская печать может и стояла на этих приказах, но, уверяю тебя, он их не издавал, –
