style="font-size:15px;"> Талии оставалось только одно. Если требуются веские улики – а, в конечном итоге, к этому и придет, – тогда она отправится на поиски тех доказательств, что оставил для нее Леофрик. Если ничего найти не удастся, она будет вынуждена признать, что Харроуэй не виновен, а ее брат действительно сошел с ума. И она будет жить дальше, справляясь с этой болью.
Но если Талия отыщет свидетельства, тогда она собственным пламенем сожжет этого предателя. И ни у кого не достанет сил, даже у дяди, ей помешать. К черту клятвы.
Преисполненная решимости, Талия помчалась во дворец. Она точно знала, куда идти.
Хаос
Они быстро пролетели через весь город и когда добрались до одинокого острова, Эш приземлился на вершине полуразрушенных стен. Холт не увидел здесь ни отряда солдат, ни укреплений, ни баллист – это место никто не охранял.
Когда подросток уже собирался спешиться, снизу, со стороны ворот раздался взволнованный голос.
– Почтенный Всадник! – Страж помахал ему рукой. – Прошу прощения, но вам не следует туда заходить.
Эш слетел на землю, и Холт спрыгнул навстречу охраннику. Он тяжело приземлился на каменный мост – его сильные ноги уже без труда выдержали удар – и гибким движением выпрямился.
– Внутри есть то, что я ищу, – проговорил подросток, старательно подражая речи знатных людей.
Те несколько караульных, что охраняли остров, переглянулись.
– Мы не смеем подвергать сомнению волю Всадника, – обратился к Холту самых смелый из стражников. – Но входить в карантинную зону неразумно.
Холт махнул рукой.
– Зеленая Гниль меня не беспокоит.
Караульный сглотнул.
– Почтенный Всадник, здесь риск заразиться гораздо выше. Для того, чтобы пройти в город, требовалось выждать три дня и показать, что симптомов нет. Но таких почти не оказалось.
То же самое сказал Озрик. У Холта сдавило горло. Если его отец на острове, значит, заражен тоже. Эта болезнь стремительно распространяется, и решение запереть беженцев на карантинном острове только привело к катастрофе.
– Я заметил, что это место никто не планирует защищать, – сказал Холт. – И когда начнется сражение, этих людей убьют первыми?
– Они уже мертвы, почтенный Всадник, – безразличным тоном ответил солдат.
– Я все равно пойду. Я могу помочь.
Стражники, бросив на Холта последний просительный взгляд, все же расступились. Решетка поднялась, и подросток вошел внутрь. Эш последовал за ним, и ворота с лязгом захлопнулись.
Картина невероятных страданий предстала перед Холтом. Этот небольшой островок с трудом вместил всех этих людей. Одни сидели прямо на земле, другие застыли в темных дверных проемах – лица пустые, глаза смотрят куда-то в себя. Безжизненные тела свисали из окон. Дренажные канавы на мощеных улицах были заполнены желчью, рвотой
