в достойных сельских священниках», где указывал на резкую перемену действий Комиссии духовных училищ, склонявшейся к восстановлению осужденных временем учебных порядков как на одну из важнейших причин происходящего. Митрополит Филарет, «у которого давно уже кипело в груди недовольство действиями “Комиссии”»[137], наконец высказался определенно и резко: «До преобразования духовных училищ некоторые из них отличались знанием латинского языка, и даже искусством писать латинские стихи; для достижения и поддержания сей славы, ученики особенные усилия и большую часть времени употребляли на изучение латинских ораторов и стихотворцев; от сего происходили священники, которые довольно знали латинских языческих писателей, но мало знали писателей священных и церковных; лучше могли говорить и писать на латинском языке, нежели на русском. <…> Богословия преподавалась только догматическая, по методе слишком школьной. Отсюда знание сухое и холодное, и недостаток одушевления, истинной, назидательности поучения. <. > Средства к улучшению образования учащихся в духовных училищах частию употреблены по преобразовании сих училищь, частию, после употребления, вновь отвержены. <…> Но в 1825 году Комиссия духовных училищ, вероятно, по замечанию того, что некоторые собственные уроки наставников несовершенны, предписала духовным училищам, чтобы никто собственных уроков не преподавал, чтобы богословия преподаваема была исключительно на латинском языке, чтобы классическою книгою была богословия Феофилакта. <…> Сей обратный ход от внятного учения на природном языке к латинскому схоластизму не может способствовать усовершенствованию образования готовящихся ко священству»[138]. Еще одной причиной он считал преобладание в церкви священников старой, дореформенной школы.
В развитие этой темы 11 января 1828 г. последовал высочайший указ Святейшему Синоду о мерах к успешнейшему образованию духовного юношества и к обеспечению приходского духовенства. По этому поводу 16 января 1828 г. митрополит Филарет писал викарию Димитровскому Иннокентию (Сельнокринову)[139]: «Мы получили еще именной указ за собственным государевым подписанием, повелевающий неукоснительно представить [мнение] о способах к улучшению образования духовного юношества и о пособии бедным причтам. Молитесь, чтобы Бог дал нам разум, и подавайте нам добрые мысли»[140].
23 января митрополит Филарет предъявил свое мнение по этим предметам, в первом разделе которого, «О способах к лучшему образованию духовного юношества», опять настойчиво протестовал против распоряжений Комиссии духовных училищ. Он вновь осудил возвращение к старинным латинским схоластическим учебникам, запрещение преподавания богословия на русском языке и лишение лучших студентов, оканчивающих академический курс, степени магистра. Такие меры, на его взгляд, были нарушением порядка, который начал устанавливаться и привел уже к желанным результатам. Одновременно он отмечал и другие причины снижения уровня подготовки: «Примечаемый по настоящее время недостаток
Там же. С. 259.
Собрание мнений и отзывов Филарета, митрополита Московского и Коломенского, по учебным и церковно-государственным вопросам / Под ред. Саввы, архиеп. Тверского и Кашинского: В 5 т. СПб., 1885. Т. 2. С. 158–160.
Иннокентий (Сельнокринов-Коровин), будущий епископ Курский.
