щетиной, но взгляд вполне осмысленный, значит, болтовня о том, что здешних пациентов пичкают транквилизаторами, беспочвенна, во всяком случае, если и пичкают, то не всех и не всегда.
Он подошел поближе, Алекс поискал взглядом что-то, наверно, стул, потом заметил робко стоявшую у двери Дору.
– Твоя девушка?
Ив кивнул.
– Тогда нам лучше посидеть в коридоре.
Он отбросил одеяло и встал, больничная пижама была ему коротковата, из-под штанин торчали костлявые лодыжки, из рукавов обмотанные пластырем запястья. Он надел висевший на спинке кровати халат, не менее куцый, чем пижама, сунул ноги в разношенные до упора шлепанцы и зашаркал вслед за Ивом к двери.
– Ты как будто процветаешь? – заметил он, как только они оказались в коридоре.
– То есть?
– Я слышал, что Помпиду купил несколько твоих работ.
– Две.
– Неплохо. Хотел сходить посмотреть, но так и не собрался.
– Ничего, еще сходишь.
– Да… – Он вздохнул, и Ив спросил прямо:
– Как тебя угораздило?
– Ты не представил меня своей даме, – сказал Алекс вместо ответа.
– Я не был уверен, что ты захочешь при ней откровенничать.
– Почему нет?
– Ну, коли так…
«Дама», выскользнувшая за дверь сразу, как только Алекс вылез из кровати, чинно сидела на диванчике чуть поотдаль, Ив подвел к ней товарища и представил по всей форме.
– Не забудь щелкнуть каблуками.
Алекс посмотрел укоризненно.
– Ладно, рассказывай, – велел Ив. – Или нет, сначала сядем. – Он подождал, пока Алекс неловко плюхнется на диван рядом с Дорой, подтащил стоявшее у соседнего простенка кресло и сел лицом к Алексу. – Слушаю.
– Душно здесь, – снова вздохнул Алекс.
– Давай откроем окно.
– Нельзя. Они закупорены намертво. Чтобы никто не соблазнился, как-никак четвертый этаж, а народ тут, как ты понимаешь, на все способен… Очень трудно объяснить даже себе самому… Это ведь все стихийно… Просыпаешься утром, голова гудит после вчерашней пьянки, вокруг ни души, и вдруг до тебя доходит простейшая, в сущности, мысль: ты никому не нужен… Сколько лет мы с тобой не виделись?
– Около пяти, я думаю.
– Последние три я жил на Монмартре, в мансарде, мы ее снимали на троих, один – художник, сейчас получил заказ, расписывает потолки в квартире какого-то хвата, мода такая, слышал, наверно?
Ив кивнул.
– Его целый день нет, приходит поздно вечером. Второй… Хороший был парень, закончил университет, давал частные уроки дебилам, родители которых втемяшили себе в голову их, так сказать, образовать, иногда и мне учеников подкидывал… с ним можно было поговорить, но в прошлом месяце его убили, ни за что, грабить у него
