Вот только преодолеть бы несокрушимую преграду в виде старой дощатой двери…какая сволочь ее так плотно прикрыла?! Хотя…хорошо, что прикрыли. Все время забываю, что я теперь не стокилограммовый мужик под сто девяносто ростом, а всего лишь мелкая пищащая «ящерка», с розовыми ножками и ручками. У меня даже зубов нет, чтобы покусать врага. Если только засосать до смерти – но и на это сил не хватит.
Может и правда – мне не надо наружу? Появятся мои…не знаю кто они, и покормят? Погадить я могу и здесь. Неприятно, конечно, откладывать какашку рядом с лежанкой, но что поделаешь? Буду как ребенок Мадагаскара – где шел, там и присел. Зато от души! Ближе к природе!
Да, все-таки не стоит открывать дверь – вдруг там плотоядные чудовища, которые только и мечтают о пряной плоти старого лабуха?
И тут мне в голову ка-ак…жахнет! Черт подери, а кто сказал, что эта парочка хорошие люди?! Может они людоеды! Может откармливают меня для того, чтобы сожрать! И так мне от этой мысли стало хреново-тоскливо, что чуть не завыл в голос. Там Олька плачет над моим трупом, дети переживают, внуки из телефонов вылезли ради того, чтобы утешить родителей, а я тут! Кучки откладываю в углу старой хижины! Ой-вэй… Так мне стало херово…слезы полились по лицу, а беззубый рот сложился в страдальческую гримасу.
Плакал я минут пять – безутешно, в голос, глотая слезы, а потом как-то сразу успокоился и пополз в угол, выбирая место для сортира. А по дороге думал другую думу: мне за шестьдесят. Жизнь фактически прожита. Осталось хорошо если лет двадцать, а может и того меньше, все-таки мне тяжко пришлось – нервы, травмы, болезни. Пятнадцать лет накидываю. Последние годы работать уже не смогу, будут валяться тюленем, рыбу ловить, которую я ни хрена не ем. Терпеть не могу речную рыбу! Кроме осетрины, разумеется. В общем, чего я так переживаю? Да, расставание с близкими – это горько, это печально. Но…впереди у меня целая жизнь! Начать все с ноля, да еще и с грузом знаний взрослого мужчины! Разве это не классно?! Только бы еще с голоду не сдохнуть, да в пеленки не надристать…
Мда…никогда не думал, что так сложно делать ЭТО, если ты не можешь стоять на ногах. Кое-как, улегшись на бок, в антисанитарных условиях…кошмар! И никакого тебе пипифакса. Мда. Нашел какую-то деревяшку, и…даже вспоминать об этом противно. И пополз назад.
Восхождение на лежанку…читал я про Эверест, как трудно туда забирались люди. Не скажу, что мое восхождение на лежанку было равно их подвигу, но что-то героическое все-таки в том было. И заняло восхождение не менее получаса – со слезами, всхлипами, стонами и матом, который я исторгал из своего беззубого ротика буквально фонтаном. «Фоф фофу фаф! Фафа фафы! Фа фаф!» Нет, все-таки отвратительно, когда вместо полноценных ругательств вылетают только эти «фафы». Зубы! Хочу зубы! АААА! Дайте мне зубы! Стоматологи херовы…
Только накрылся пеленкой (если можно так назвать эту тряпочку), так сразу и уснул, хотя ужасно хотел есть. Еды-то взять негде, так чего дергаться? А пока совершал свой анабасис в сортир
