внутренних дел Союза ССР № 00447». Собирайтесь, Пластов!
Старший чекист обернулся к троице в соседней комнате:
– Ну что там у вас?
– Пусто, товарищ младший лейтенант.
– Ну и не хер тут рассиживаться, ещё обратно сорок с лишним вёрст пилить, да и там валандаться. Так и новогоднее застолье просерем!
В комнате оглушительно захохотали, что вызвало очередной прилив детского плача.
– Шибче, шибче, Пластов! – нетерпеливо подгонял чекист, пока Иннокентий одевался-обувался, а растрёпанная, с побелевшим лицом Фима, накинув на плечи старую шаль, складывала на чистую холстинку надрезанный круг подового хлеба, варёные картофелины в кожуре, кусок отварной дичины, спичечный коробок с солью, серые кусочки рафинаду. Глядя на женщину, непослушными пальцами пытающуюся завязать узелок, съязвил: – Сильно не балуй, и на государственном коште с голоду не помрёт!
У дверей Иннокентий остановился, повернулся всем корпусом к застывшим на пороге дальней комнаты домочадцам:
– Прощевайте… Володька! Как наказывал – за старшого… Не реви, Гришаня, держись за брата… Фима… Прости, Фима… Наобещал я вам… Э-эх! – Пластов бросил пронзительный взгляд на жиличку Пелагею, укачивающую на руках Тамарку, обречённо махнул рукой и решительно шагнул в тёмный коридор.
Через полчаса, перебудив всю казарму и оставив подле крыльца облако вонючего дыма, автобус укатил.
А в вечерних сумерках жиличка Пелагея задами прибежала к избе-развалюхе, где ютилась семья Таранов, вызвала хозяина во двор.
– Уже знаешь небось, что Иннокентия заарестовали и в Читу увезли?
– Как не знать, – ответил Сергей Данилович, опасливо оглядываясь. – А ты чего сюда нагрянула? Говорил же…
– Да брось ты! – отмахнулась Пелагея. – Кому наши шашни…
– Молчи!
– Кончай трястись! Дело надо сделать.
– Какое, к лешему, дело?
Пелагея вплотную придвинулась к Тарану:
– Винтовку надёжно спрятать надобно.
– Каку таку винтовку?!
– Ты дурачком-то не прикидывайся, сам с Дроздовым и Кешей на охоту ходил.
– А ты-то с чего всполошилась?
– Так Кеша у меня под матрасом её хранил, от пыли уберегал.
– Нашёл место, язви его! – выругался Таран. – Он бы тебе её ещё засунул…
– Заткни пасть! Лучше думай, куда понадёжнее сховать.
– Куда-куда… Ладноть! К дороге на лесосеку смогёшь вынести?
– Да уж постараюсь.
– Вот щас и дуй. Да только это… обмотай во чё-нибудь да под тулупом выноси, а то в казарме вашей глаз полно.
– Не дура.
– Ага. Через часок на отвороте дороги жду.
В потёмках Пелагея с престарелым хахалем, чертыхаясь и треща валежником, поблуждали опушкой сосняка, наткнулись на ещё непромёрзшую
