проверка на целеустремленность, потому что приехал я сюда не возиться с бумажками, а учиться оперировать.
Завершаю свою бесполезную работу и иду договариваться насчет анализов, надеясь, что это задание не было продублировано, и Аня не опередила меня.
Мы же не играем, кто кого сделает!
Дальше день тянется скучно и медленно. Продолжаю опрашивать и записывать, знакомлюсь с персоналом.
Медсестры пытаются заигрывать, но я сразу воздвигаю стену субординации. Пусть лучше считают, что я зажравшийся сноб, чем потом придется отбиваться от их назойливости.
За целый день с Аней пересекаюсь всего пару раз, да и то мельком. За ней хвостом ходит тот придурок блогер, и я чувствую, что первая неприязнь скоро перерастет в устойчивое неприятие.
«Притормози!» – кричит здравый смысл. – «Она уехала от тебя. Прошло столько лет! Ты же не думал, что такая красивая девушка до сих пор одна?!»
От этой мысли противно щемит в груди отголосками пережитого «инфаркта».
Не думал, да и думать об этом не могу.
Головой понимаю: это нормально, жизнь продолжается и прочее, но я был ее первым мужчиной и хотел быть единственным.
Посмотри в зеркало, в глаза парню, который уже год как живет с другой, и утрамбуй свои хотелки.
Да, глупо ждать от Ани того, чего не выполняю сам, но от одной мысли, что кто-то может прикасаться к ней, ласкать ее, меня накрывает бешенство, сносящее здравый смысл и спокойствие.
– Алабина, почему прохлаждаешься? Ты выполнила задание? – слышу голос Лешина и Анино объяснение:
– Я жду Максима Шевцова.
Мужчина вскидывает брови.
– А Шевцов не в состоянии сам дойти до кабинета?
Шевцов – это тот додик?
Он мне тоже не нравится. Особенно потому, что она его ждет.
Поддерживаю руководителя двумя руками.
Девушка послушно начинает перемещаться в сторону кабинета заведующего, а я иду следом и любуюсь ей.
Мазохизм?
Да, чистой воды.
Но мое тело не подвластно разуму и существует отдельно.
Не могу я выдернуть ее из себя!
За столько лет не получилось…
Даже факт, что она меня бросила, не отрезвляет.
Слишком глубоко впустил, слишком сильно проросла она во мне…
Мы входим в кабинет, и Лешин, развалившись в своем кресле, которое того и гляди рухнет под его массивным телом, спрашивает меня:
– Матвей Николаевич, предоставим будущей женщине-хирургу первое слово?
Слышу стеб в его словах, но не улавливаю, почему.
Нет, я, конечно, выпал в прострацию, узнав, что Аня решила стать хирургом, но не потому, что она девушка, а оттого, что раньше та не озвучивала мне ничего подобного.
После ее исчезновения я вообще решил, что Аня передумала поступать в медицинский, поскольку в Питере в профильных вузах ее имени не было в списках поступивших абитуриентов,
