не мог глаз от него отвести. Внезапно до меня дошло, что она задала мне вопрос и ждет ответа. Угадайте, что я сказал.
– Ну… я…
– Получать будешь по сто франков каждую субботу, платим в конце обхода.
Сто франков?!
В последний раз, когда я работал, – тем летом мне исполнилось тринадцать – я стриг лужайку нашего соседа, мсье Перрони. Я полдня этим занимался и чуть не сдох, надышавшись запахом дизельного топлива от его старой газонокосилки. Вечером (когда я закончил, уже совсем стемнело) он сунул мне в руку десятифранковую монетку, потрепал по голове и сказал:
– Хорошо, малыш, можешь вернуться через месяц!
Я три дня потратил на то, чтобы избавиться от стойкого запаха, и поклялся больше никогда в жизни не работать.
Но сейчас, стоя перед Жозианой Камон, руководившей отделом обслуживания, я почувствовал, что могу и передумать. Доктор Франкен пристал ко мне как репей, уговаривая найти работу. Возможно, мне подвернулся случай доказать ему, что я способен «вернуться в седло».
Старушка протянула мне руку.
– Меня зовут мадам Камон.
– Тутанхамон? – с улыбкой переспросил я.
Из ее горла вырвался какой-то странный звук, но ни один мускул на лице не дрогнул. Даже самый мелкий. И барсучок не пошевелился. Почувствовав себя идиотом, я пролепетал что-то невразумительное:
– Ну… я… т-то есть… Т-тутанхамон… знаете, д-древняя мумия… вообще-то-вы-на-нее-нисколько-не-похожи… я… мне… очень приятно.
– У тебя хоть велосипед-то есть? – спросила она, положив конец моим мучениям.
– Д-да, конечно…
Это было враньем. Но тогда я подумал, что как-нибудь уж точно смогу выкрутиться. Она протянула мне бумажку, на которой были написаны ее имя и номер телефона.
– Вот и хорошо. Значит, так и договоримся. Жду тебя в следующую субботу к девяти.
Я пожал морщинистую руку мадам Камон и пожелал ей хорошего дня.
– До с-субботы!
– Да-да, – проворчала она, возвращаясь туда, откуда пришла, – не иначе, в свой саркофаг.
Пока я смотрел, как она отпирает дверь своего кабинета и скрывается в нем, окутанная облаком отвратительного сигаретного дыма, меня разбирало желание в подражание монаху на стене сплясать посреди читального зала что-нибудь в стиле диско латино.
Выйдя из библиотеки, я вернулся на площадь у церкви Святого Николая. В голове у меня осталась единственная мысль: где бы мне до следующей субботы раздобыть велосипед? Всё могло оказаться сложнее, чем я предполагал…
И тут я увидел на тротуаре напротив велосипед Жипе, «Summer of love», неподвижно стоявший в тени. А рядом сверкал розовой рамой новенький велосипед Лорен.
У меня на лице сама собой появилась улыбка. И в моей голове начали крутиться слова Тома Петти.
– Даже проигравшим, – напевал я, поднимаясь по улице Сешан, – даже проигравшим иногда везет.
