и ни одного офицера (за исключением, конечно, командира роты). Два моих заместителя (по вооружению и воспитательной работе) накануне командировки в Чечню ушли на повышение, а один из взводных стал ротным. К сожалению, среди взводных оказались двое предателей: один лейтенант, как заяц, дезертировал, а второй, чтобы не ехать в зону боевых действий, «заработал» себе геморрой – в общем, и смех и грех. Так что в эшелон с солдатами-срочниками из офицеров сел только я. Но в подразделении был хороший сержантский состав, и в пути я справился с задачей. Пришлось, правда, лично загнать четырнадцать БМП на платформы, в Моздоке их согнать, а затем перегнать во временный лагерь близ станицы Терской (механики-водители на тот момент не имели достаточного опыта).
Когда эшелон пришел на станцию Моздок, возник небольшой конфликт. Какие-то московские умники с большими звездами пытались сразу отправить нас на выполнение боевой задачи, а командира батальона гвардии подполковника Васильева, который отказался выполнять это бездумное решение, пригрозили отстранить от должности. Но вовремя прибыл начальник оперативного отделения бригады гвардии подполковник Михаил Викторович Перевезенцев и разрулил ситуацию.
В Моздоке роту доукомплектовали. Прибыли контрактники, около 40–50 человек. На вид бравые ребята, почти каждый – в тельняшке. Мне было 27 лет, а им в основном под 40 (взрослые дядечки, посматривавшие на меня свысока). Потом разобрался с ними, выяснил, кто есть кто, объяснил, для чего они сюда прибыли. В общем, тяжело было, но порядок навел. Многие, конечно, поначалу затаили обиду, но в спину никто из них не выстрелил.
Из офицеров первым в Моздок прибыл замкомандира роты по воспитательной работе (замполит) гвардии капитан Игорь Гулящев. Служил он в городе Ковров Владимирской области. Разбитной парень: гулянки, женщины и т. д. В середине января 1995 года его вызвал командир части и сказал, что планируемый на укомплектование 166-й бригады лейтенант-воспитатель спрятался, и теперь он не знает, как выполнить кадровую разнарядку. Игорь, не раздумывая, сказал, что готов ехать в Чечню, и прибыл в Моздок.
Его опыт работы с людьми мне очень помог. Мой замполит носил очки, поэтому и позывной получил: «Очки». Он всегда был рядом, пулям не кланялся, показывал бойцам пример и пользовался у них авторитетом. Кстати, через несколько лет в Военном университете Минобороны Игорь Гулящев, опираясь на приобретенный в роте опыт, написал научную работу по морально-психологическому обеспечению в ходе ведения боевых действий.
А между тем в Коврове нашелся лейтенант-воспитатель, которого первоначально планировали откомандировать в бригаду. Его стали упрекать в том, что он струсил и подставил капитана. В итоге лейтенант, не поддавшись на уговоры молодой жены, с которой месяц назад расписался, сверх разнарядки убыл в 166-ю бригаду. И надо так случиться, что должности замполитов были уже укомплектованы, и лейтенант Дмитрий Тимкин прибыл ко мне в роту командиром гранатометного взвода (АГС-17). Здесь они с Гулящевым и встретились.
В
