похож на человека. Он почесал затылок и спросил:
– Тебя не затруднит отвернуться, пока я надену брюки?
Обалдеть…
– Ну же, Пьер-Поль, – сказал он себе самому. – Вперёд! Мир ждёт тебя!
Отличительная особенность Пэ-Пэ – в том, что он считает себя героем. Дай ему волю, он бы стал говорить о себе в третьем лице, как Юлий Цезарь…
– По моим подсчётам, – продолжал он, – мы прибываем в Венецию через один час и тринадцать минут. Наш многоуважаемый учитель принимает водные процедуры?
– Да нет, думаю, он умываться пошёл.
Дежавю скептически хихикнул.
– Фарамон, ну как можно быть таким непросвещённым! Прими к сведению, ради повышения культурного уровня, что «принимать водные процедуры» – это как раз и означает умываться.
Тут очень кстати в купе вошла Матильда с туалетными принадлежностями под мышкой, и от запаха её зубной пасты стало как-то спокойнее.
– Доброе утро, Реми. Доброе утро, Пьер-Поль.
Я стал складывать полку и вдруг заметил:
– Странно. Вещей учителя нет.
– Наверное, он их взял с собой, – предположил Пэ-Пэ. – Кто-нибудь может одолжить мне щёточку для ногтей?
– Нет, – сказал я. – Ни сумки, ни пиджака… Ничего.
– В самом деле, – проговорил Пэ-Пэ. – На мой взгляд, это довольно странно.
И добавил, обращаясь к Матильде:
– Давайте подумаем. Утром он выходил из купе с сумкой?
– Я ведь умываться ходила. Думала, он тут, с вами.
– Тогда это ещё страннее. Получается, сегодня утром его вообще никто не видел?
– Я позволю себе напомнить любезному собранию, что мы находимся в поезде, – заметил Пэ-Пэ. – Прежде чем поддаваться панике, следует попробовать рассуждать логически. Наш учитель, каким бы высокодуховным человеком он ни был, время от времени всё же испытывает чувство голода. Я полагаю, искать следует в области вагона-ресторана!
– Сомневаюсь, – мрачно отозвалась Матильда. – Ночью вагон-ресторан отсоединили от состава.
– Ну что ж, – ответил Пэ-Пэ. – Тогда можно поддаваться панике.
Он сел и понурил голову.
– Должно же быть какое-то объяснение, – произнесла Матильда. – Может, он заблудился, пока возвращался из туалета?
Месье Корусант не только маниакально чистоплотен, но ещё и страшно рассеян. В некотором смысле это обнадёживало. Мы решили пойти ему навстречу, каждый в своём направлении: Матильда и Пэ-Пэ в сторону головы поезда, а я – к хвосту.
Мы с полчаса ходили по вагонам и перебудили кучу мужчин в носках и семей с младенцами. Заглянули во все туалеты, обыскали тамбуры, и в итоге в поезде не осталось ни одного уголка, который мы не обшарили.
Вернувшись к себе в купе, мы вынуждены были признать очевидное: месье Корусант
