спускается, кто, по спине не разобрать, как и тех, кто над ним. И вот когда они оказались на выступе, то лица каждого из них хорошо видны.
«О, Мишка Серегин! Первым шел. Как всегда, молодым вперед, – ухмыльнулся Геннадий. – Везучий ты, Мишка, что ни скажут, то и делаешь. Ну да, хотя я на тебя не обижаюсь. Что в учебке на тебе дембеля ездили, что здесь. А я вот не выдерживаю такого, ни там, ни здесь. Вот и одел на голову Ивакову шляпу по самые уши… А вот и вы, товарищ младший сержант. Знаю, чувствуешь, что в следующий раз не кепку на тебя надену… Вот и боишься со мною ходить на боевые. Глупо, я не из тех, кто зло долго помнит. И не взыщу, так как живешь ты на юге страны, далековато, да и не каратист, чтобы твою боксерскую рожу натыкать кулаками. Зато теперь я в другом взводе служить буду, а будет возможность, приколюсь над тобой. Это я тебе обещаю».
Каска, упавшая с головы Мишки Серегина, отвлекла внимание Геннадия с младшего сержанта. На щелчок, раздавшийся где-то внизу, воспринял как звук от упавшей каски на камни. Но после второго Дашков понял, что это не так, и, сделав движение вперед, стал искать под собой хозяина этих щелчков.
Он оказался почти под ним, метрах в десяти слева. Человек в афганской одежде, стоявший на одном колене и пытавшийся перезарядить свою винтовку.
Рука у Геннадия затряслась. В человека он еще ни разу не стрелял, а только по мишеням. И даже хорошо, кандидат в мастера спорта по стрельбе из винтовки…
Щелчок, раздавшийся снизу, и положение стрелка, вскинувшего винтовку и начавшего целиться, говорил о том, что вот-вот он произведет еще один выстрел. И Геннадий, наведя на него свою винтовку, нажал на курок.
Душман тут же упал на землю, голова стала красной.
Новый выстрел, раздавшийся с той стороны ущелья, привлек внимание Дашкова. Мысль о том, что бойцы старшего лейтенанта Баталова так быстро вычислят того, кто стрелял по ним, и откроют ответный огонь, она придет к нему позже. Когда дрогнет уверенность в том, что он, не целясь, убил душмана-снайпера, ведь пуля ему попала в лицо. Это возможно было сделать, если бы тот посмотрел на Геннадия.
Но в тот момент, когда прозвучал дальний выстрел, он заново припал к окуляру прицела и стал искать стрелявшего. Его он нашел быстро: группу душманов, бегавших на верхнем выступе скалы, на которой только что были солдаты разведвзвода.
То, что нужно было удостовериться вначале, душманы это или нет, Геннадий не думал. Он прекрасно видел две фигуры, стрелявшие вниз по солдатам, уткнувшимися своими спинами в скалу. Прицелившись, замер. Куда стрелять? В голову, которая скачет в прицеле, как теннисный мячик по столу, или в грудь? Она шире. Нажал на курок. Фигура полетела вниз. Вторая пока не двинулась с места, перекрылась крестиком и тоже после выстрела полетела вниз.
Стрелять с колена было очень неудобно. Лег на камни и, уперев цевье винтовки в рюкзак, затаив дыхание, стал искать следующую фигуру. Нажал на курок. Но вроде бы не попал. А вот следующая, приближающаяся к этой, говорила о том, что цель поражена. И снова медленно,
