style="font-size:15px;"> клык «Украины»
дынный арбатский закат
Кремль дышит в спину
сдавши себя напрокат
жизнь ощутима
ночью – кругом ни топ-топ
час до любимой
празднество сердца и стоп
радость не шире
горечи спящей внутри
вздрогнув в четыре
гасит Москва фонари
час Акварели
спит отдежуривший Бык
в сизой купели
плещется розовый клык
1993
БЕСПОКОЙСТВО
– Какого чёрта, сэр?
Не видно ни хрена.
Лишь крысы там и тут
Да лом автомобилей…
– Всё очень просто, сэр:
Вчера была война,
И крысы здесь живут,
А транспорт отменили.
– Какого чёрта, сэр?
Я ничего не знал.
Зашёл с утра в буфет —
Цикорием травили…
– Всё очень просто, сэр:
Ведь кофе вздорожал,
И слухов больше нет,
А крысы победили.
1993
ГОРОДОК, ПОКОРЁННЫЙ ЖАРОЙ
Городок, покорённый жарой
Да цементною пылью,
Зарастает корявой корой,
Комарьём и полынью,
И пушистый котёнок-глупыш,
Перепутавший время,
Выметает с развесистых крыш
Клёнов лёгкое семя.
1993
В ТЕНИ ПОЛУДЕННЫХ
В тени полуденных дерев
Я отдыхаю, озверев
От каменной московской пыли,
Свернув с дороги ли, с тропы ли
На упоительный мираж,
Звучащий ровно голос Ваш,
Когда, изныв от ожиданья,
Вы дико жаждете свиданья…
1993
МОСКОВСКИЙ МАЙ
По зелени стенок шкатулки
И серому бархату дна
Сочится во все закоулки
Пролитая голубизна.
1994
ШАГРЕНЬ КОРИЧНЕВОГО СНЕГА
Шагрень коричневого снега
Под сапогами всё темней,
Где босиком когда-то бегал
По скользкой россыпи камней.
И вот опять хожу кругами,
Не в силах круг преодолеть.
Шагрень шуршит под сапогами,
Как воздух режущая плеть.
А воздух, плетью рассечённый,
Сочится каплями на снег.
Неузнаваемые клёны
Не подымают зябких век.
Шагрень сжимается, и скоро
Прозрачно-бледная слюда,
В лучах
