style="font-size:15px;"> – Он просто пытается отвлечь нас от щекотливой темы, потому что я сейчас высказал ему всю правду в глаза.
– Как интересно, – сказал Гэбриэл, садясь рядом с Беком. – Ну-ка, продолжай.
– Все совсем не так. Ты лишь изложил свою дурацкую теорию насчет того, что я страдаю мазохизмом.
Взгляд Гэбриэла метался между нами, словно теннисный мячик во время матча в Уимблдоне.
– Конечно, и все из-за твоих страданий по поводу Бриджет, – сказал Бек так, словно это все объясняло.
– Все ясно, – произнес Гэбриэл, сразу ухватив суть разговора.
– Что значит ясно? Бек несет ерунду, разве не так?
– Послушай, приятель, я только что пришел. Можете продолжать играть в свои детские игры, а я, пожалуй, буду наслаждаться своим пивом и подожду, когда подойдут вменяемые люди.
– Смотри, не получи занозу в заднице, сидя на заборе, – ответил я. – Бек говорит, что я продолжаю терзаться из-за Бриджет, а я утверждаю, что это вовсе не говорит о том, что я страдаю мазохизмом.
– Возможно, это и не мазохизм как таковой, – продолжал Гэбриэл, бросая на Бека взгляд, явно призывающий его не драматизировать ситуацию. – Однако я удивляюсь, что ты, по-видимому, махнул на себя рукой и считаешь, что никогда не сможешь найти счастье, потому что не смог сохранить отношения с девушкой, когда тебе было всего-то девятнадцать лет.
Мне потребовались немалые усилия, чтобы не уйти немедленно. Неужели он говорит всерьез? Эти ребята знали меня как облупленного – по крайней мере, я так думал. Получается, это вовсе не так? Но я-то их прекрасно знал. Понимал их ход мыслей, сильные и слабые стороны, но, оказывается, они меня не одобряли. Потому что я не страдал из-за Бриджет. На самом деле я вовсе не был сломлен и не испытывал горечи из-за того, что случилось в юности. Я просто понимал, что сам разрушил свое счастье и больше никогда не смогу полюбить.
– Наши отношения были особенными, дважды такое в жизни не случается. И я смирился с этой мыслью. Так что никаких страданий, никакой драмы.
Гэбриэл хмыкнул:
– Да уж, никакой драмы. – Он театрально прижал ладонь ко лбу. – «Я никогда больше никого не полюблю. Такие чувства случаются лишь раз в жизни».
Бек последовал его примеру:
– «Она для меня единственная женщина в мире». Боже, дружище, ну ты как ребенок. Пора уже это преодолеть.
Жесть.
Меня придавило к спинке стула, как при перегрузке во время космического полета. Честно говоря, я считал, что не драматизирую отношения с Бриджет. И тем более не клялся никогда не общаться с женщинами. Последние десять лет я редко бывал один.
Я поднял голову и увидел только что подошедшего Тристана, с недоумением осматривающего молчаливо сидящих за столом друзей.
– Я что-то пропустил? – спросил он.
– Мы тут троллим Декстера, – объяснил Бек.
– Думаю, с этой темой пора заканчивать, – сказал Гэбриэл, искоса поглядывая на меня. – Если ты
