дыша, Эодан извлек меч и осмотрелся. Он смутно видел в пыли и жаре сражающихся – да поможет нам Бык, но как же здесь жарко! – и то, что битва перемещается на правый фланг кимвров. Текли струйки пота, жгли глаза и промочили стеганую нижнюю одежду. Он должен был бы радоваться своей победе. Он точно убил двоих: не всегда очевидно, что это сделал твой удар. Но он задыхался в пыли.
Он поехал вслед за схваткой в поисках противника. Боерик предполагал отвлечь кавалерию римлян, чтобы пешие кимвры ударили в центр. Этот план как будто сработал. Эодан слышал крики и удары, это сражались пехотинцы; но схватку он не видел.
Конь скакал все быстрей. Эодан скакал галопом, когда увидел группу людей. Два римских кавалериста кружили вокруг четырех пеших кимвров, которые смотрели на них, стоя спиной друг к другу. Эодан чувствовал жар в груди.
– Хии-я-хаул! Хау, хау, хау!
Он поднял меч над головой и бросился в бой.
Ближайший римлянин увидел его, и ему хватило времени, чтобы встретить нападение. Эодан ударил, держа меч обеими руками и управляя конем коленями. Удар пришелся о щит римлянина, и Эодан почувствовал, как удар отразился в его костях. Он видел, как смялся щит. Римлянин побледнел, упал из седла и покатился, держа сломанную руку.
Второй бросился ему на помощь. Сильный удар копья пришелся в нагрудник Эодана. Копье скользнуло вниз и задело бедро. Он ударил мечом. Удар пришелся в шлем и наплечники, меч гремел, ударившись о дерево и металл. Копье сломалось. Римский всадник сидел твердо, управляя конем, подняв щит. Эодан ударил его по ноге. Римлянин отразил удар мечом, но сила удара пригнула вниз оба меча. Эодан ударил краем своего маленького щита, попал римлянину в плечо и выбил его из седла. Четверо пеших кимвров с ревом набросились на него.
Вокруг продолжались схватки. Эодан поехал к ним. Неожиданно он вышел из облака пыли. Под ногами рваная земля, и мертвый варвар смотрит в небо пустыми невидящими глазами. В нескольких милях блестят свежевымытые стены Верцеллы. Эодан почти видел на этих белых стенах черных горожан. Они смотрели на битву. Если Марий потерпит поражение, Верцелла сгорит. Высоко над всем, как сон, плыли одинокие и прекрасные заснеженные вершины Альп.
Эодан вдыхал воздух, как сухой огонь. Он увидел, что из ноги течет кровь… и когда его ранили еще в руку? Неважно. Но сейчас он отдал бы своего лучшего быка за чашу воды.
Он снова взглянул на битву. Слепо скакали всадники. Пехота кимвров наседала на легионы Катулла, и Катулл отступал. Где Марий?
И тут Эодан увидел в пыли штандарты римлян, увидел блеск, движущуюся стальную линию: из хаоса появилась армия Мария и напала на кимвров!
Эодан, нахмурившись, поскакал назад. Что-то неладно. Теперь он видел, что варвары были захвачены неожиданно и отбивались, но солнце светило им в глаза, и никогда эти люди не сражались в такой жаре… Что с Боериком?
Он снова погрузился
