раскрывали свою жадную пасть, обдавали зловоньем, и обнажали зубы, растущие ряд за рядом до глубоких внутренностей, и до самых плеч заглатывали головы людей, высасывали из них душу. Высосав без остатка, шли дальше, оставляли за собой червецов – опустевшие оболочки несчастных женщин и мужчин.
Голод лишил пожирателей жалости, однако наградил невероятной силой. Забравшись на орла, они летели по небу и грозили хозяину Верхнего мира – он прятался за облаками и так дрожал, что на землю обрушивались губительные ливни. Усевшись на косатку, плыли по волнам и пугали хозяина Нижнего мира – он забивался в расщелины морских глубин и так дрожал, что на поверхность поднимались ужасающие бури. Поймав волка, тугныгаки мчались по тундре, и поспорить с ними не решался даже могучий белый медведь. Их единственной слабостью была подслеповатость, и они не заметили притаившегося в мясной яме тогда ещё маленького Айвыхака.
Подождав, когда ближайший пожиратель повернётся спиной, Айвыхак выскочил из ямы и бросился бежать прочь от разрушенного стойбища. Он три дня бежал по крепкому зимнему насту и ни разу не остановился. Добравшись до реки, упал без чувств. Проспал три дня, а когда проснулся, камнем прорубил прорубь и на ремешок поймал живого младенца. Айвыхак растерялся, не зная, как с ним поступить, но вскоре младенец замёрз, и Айвыхак отломил от него ручку. Съел её. Насытившись, опять побежал. На ходу отламывал от младенца ножки, вторую ручку, наконец съел его без остатка. На пятый день упал и приготовился умереть. Понял, что сам не поднимется, но услышал, как поблизости лают собаки. Из последних сил позвал на помощь и заснул мёртвым сном. Не слышал и не видел, как рядом с ним остановилась нарта.
Папа Кавиты спас Айвыхака. Привёз его, исхудавшего и обмороженного, в стойбище аглюхтугмит и назвал братом Кавиты, тогда свободно стоявшего на здоровых ногах, но уже плававшего в малой лодке не хуже взрослых охотников. С тех пор Айвыхак видел пожирателей лишь издалека. Аглюхтугмит, в отличие от других береговых людей, долгие годы умело прятались от тугныгаков – уподобились оленным людям и жили в кочевьях, переходя с места на место и селясь в отдалении от моря.
Айвыхак иногда рассказывал о тех днях. Вспоминал растерзанных сестёр и бледное лицо мамы, успевшей взглянуть на него прежде, чем угодить к пожирателям. Анипа жадно слушала Айвыхака и толкала в бок Матыхлюка, когда брат пытался перебить старика нелепым вопросом. Разговоры о тугныгаках его пугали, если не удавалось вставить про них какую-нибудь смешную глупость. По словам Айвыхака, они были вдвое выше самого высокого человека. Перед ними даже Канульга показалась бы ребёнком. Их тела, отчасти покрытые бурой шерстью, белели, как слежавшийся весенний снег, а в глазах светился голубой лёд. Кишки пожирателей неугасимо тлели в раздутом животе, отчего у них из ноздрей и раскрытой пасти шёл серый дым.
– Поэтому они голодные. За день съедают столько, сколько нам с тобой не съесть и за год, а голода не утоляют. Червецы едят мозги и больше ничего не берут, а тугныгаки, если надо, сожрут и землю, и камень. Где поселятся, там всё пропадает, как в Чёрных землях. Они и друг друга
