ты так думаешь?
– Она достойный человек.
– Если ты считаешь, что всё в порядке, тогда иди и разбуди ее. Она знает, где эта комната. Я не в курсе.
Гай уже собирался радостно объявить Саше, что вопрос решен. Но, услышав о возложенной на него непосильной задаче, он так и замер.
– Спроси ее сама, – умоляюще попросил он, но Гарриет покачала головой.
– Нет, буди ее сам.
Когда он неохотно двинулся в кухню, ей захотелось сказать: «Ну ладно, я сама», но она сдержалась и впервые за всю их совместную жизнь не уступила.
4
Якимов исполнил роль Пандара в постановке «Троила и Крессиды» под руководством Гая. Теперь спектакль остался позади, его триумф забыт, и он страдал от мучительной неудовлетворенности. Гай во всё время подготовки сдувал с него пылинки, но теперь совершенно позабыл о нем. И ради чего были все эти часы, потраченные на репетиции, вопрошал Якимов? Всё впустую.
Он брел по Каля-Викторией, и его печальное верблюжье лицо оплывало потом: полуденная жара всё крепчала. На нем была панама, репсовый костюм, розовая шелковая рубашка и галстук некогда цвета пармских фиалок. Одежда была очень грязной. Поля шляпы обвисли и пожелтели от старости. Поношенный пиджак побурел под мышками и так сел, что обхватывал его тело на манер корсета.
Зимой сквозь дыры в подошвах он чувствовал смерзшийся буграми снег, теперь же его мучала раскаленная солнцем брусчатка. Энергичные прохожие то и дело выталкивали его на обочину, и пролетающие мимо автомобили обдавали его жаром. Бряцание трамваев, блеск лобовых стекол, рев гудков и визг тормозов выбивали его из колеи: в это время ему полагалось уютно спать.
Тем утром его разбудил безжалостный телефонный звонок. Хотя по характеру освещения было ясно, что еще нет и десяти утра, в квартире, видимо, никого не было. Вяло потея под простыней, он лежал, не имея энергии даже на то, чтобы повернуться, и ждал, пока звонки стихнут. Они не стихали. Наконец он мучительно пришел в сознание, кое-как поднялся и выяснил, что звонили ему. Это был его старый друг из Миссии, Добби Добсон.
– Счастлив слышать вас, – сказал Якимов и устроился поудобнее, готовясь к приятному обсуждению их совместного участия в «Троиле и Крессиде». Но Добсон, как и все остальные, уже позабыл о пьесе.
– Послушайте, Яки, насчет транзитной визы… – начал он.
– Какой еще визы, дорогой мой?
– Вы же знаете, о чем я. – В голосе Добсона слышалась усталость добродушного человека, доведенного, однако, до предела. – Каждому британскому подданному было приказано иметь действующую транзитную визу на случай внезапной эвакуации. В ходе проверки консул обнаружил, что у вас такой визы нет.
– Послушайте, ну это же всё было не всерьез. Нет причин беспокоиться.
– Приказ есть приказ, – сказал Добсон. – Я находил для вас оправдания, но, если вы не получите визу сегодня, вас арестуют и отправят в Египет.
– Дорогой мой! У меня же нет ни гроша.
– Отправьте
