и надеялся,
Зол был, кричал, но надеялся.
И если надежда умирает последней,
То надежда на Господа
Умерла навсегда.
Покорная.
Покойная.
Шлюха.
Не то
Остановись. Заигрался.
Если еще жив – сдавайся.
Все равно проиграешь. Пиит.
Вид из окна – пазуха Христа —
Некрещенной луны отблеск —
Глаз подбитый уличного фонаря.
Вкус пепла во рту слаще
Сотен тысяч ласк
И поцелуев блудниц.
Пропащий падал ниц.
Завтрак и ужин
Верхушка стакана.
Разбилась о дно пепельниц.
Противоречие.
Черное и белое.
А я никакой. Серый.
Неинтересно.
Не то.
Ни сё.
Ничего.
Ветер в лифте ушедших людей.
Запах гнили на кухне.
Истома ****ей.
Какие ужасные рифмы.
Какие серые будни.
Одно и то же,
Каждый новый лишь
Продолжение старого дня.
Сон только граница
Вырванных листов.
Ни звонка не жду,
Ни писем и ссылок.
Добровольная каторга.
Я шаг из порока
Навстречу созиданию.
Будда?
Рисунок пророка.
Все разрушено до
Основательного падения.
Я без оболочки, одежды и кожи,
Вылезший вон
Лишь пропущенный звон
Колоколов и церквей
Ушедшей эпохи.
Я старость и похоть.
Я марафонец с переломом ноги.
Я тот, что лучше бы сгнил,
Когда еще чрево было твердо.
Я как в России Кало —
Неуместная нелепость бытия.
Смешная шутка.
Иуды серебро,
Бесцветный бесценок,
Отягчающий путь беглеца
От того, что стало осознанным отражением
Собственного отвращения.
Звезды рассыпались
Звезды рассыпались
На неба щеках,
Как слезы скатились,
Отливая блеском серебра.
И небо развернулось,
Земля теперь над головой.
Никто тебе не сделает хуже,
Чем созданное чудо
Твоей же рукой.
Мечта моя, все дальше и дальше.
Убегает от меня, и
Каждый шаг ее за сотни миль
Ее уносит
