от нимба натер,
Так, что сочится гной.
Иди-ка ты. Вера?
Любовь.
Ты меня не любишь. Нет.
Не малюешь. Не целуешь. Не ласкаешь.
Нет. Ничего и снова нет. Нет ничего.
Все, что было с нами стало лишь
Моими снами.
Суровые реалии моей страны.
Не люби, не будет больно,
Не целуй и не обидит жизнь.
Не ласкай, черствей, станешь неприступным для жаркого горя.
Больше не единственный на Земле,
Кому не хватало красоты, любви, мечты.
Достиг всего, что тянуло назад,
Остался один.
Шутка ли.
Умнел, старался, молодел, учился ярко,
С жаром и пылом вещать на всю планету,
Слышать тонкие мембраны жизни,
Подстраивался.
А им все лишь бы
В пыли ковыряться.
Приземленных целовать и обещать
Быть с ними навсегда.
Разнесут по миру песни
Моей печальной грустный лиры.
Там, где вы танцевали и любили, где-то
Догорает зарево мое.
Где-то там в сине-зеленом огне
Горит и горит, никак не сгорит
Мой печальный пиит.
Не преклоняя колени
Не преклоняя колени,
Сломался.
Не поднимая руки – сдался.
Разбился о ступени подъездов.
Стер кожу об их шероховатость стен.
Не спас. Не вытащил. Предан.
Холодное утро и тленность.
Я бы мог любить тебя,
Но была ли ты на самом деле.
Я бы мог спасти тебя,
Но чего ты хочешь, ныряя в неизвестность?
Свет внутри еще не потух до конца,
Но надолго ли его хватит,
Освещая темные дни и ночи?
Ты в центре мрака. Очнись.
Изломы пальцев досаждали.
В небытие так классно.
В невесомости так просто.
В пустоте только холодно и мрачно.
И снова эта песня.
Касания ничего не стоят, если
К прикоснувшемуся к тебе,
Ты не прикоснешься в ответ.
Эхо слышно только в пустоте.
Ночи все холоднее.
Дни лишь квинтэссенция пустоты.
Сосуды все пустые стали.
Кожу оставил там, на стене подъезда.
Глаза там оставил.
Запахи и цвета оставил.
Все, словно сон.
Все, что было с нами
Стало лишь моими снами.
Я думал, это хорошо.
Но проснулся и осознал,
Что
