давление. За другой – я заполнил анкету. За третьей – у меня взяли кровь из пальца, чтобы определить её группу. Прижимая ватку к уколотому безымянному пальцу, я вошёл в четвёртую дверь.
Два длинных канцелярских стола, четыре стула, две кушетки и скамейка. За столами сидели мужики и, сжимая резиновые мячики, сдавали кровь. Весь этот процесс сдачи контролировали две молодые и симпатичные медсестры: одна чёрненькая низенькая, другая повыше неё с выбеленными до прозрачности волосами.
– Садитесь на свободный стул, – сказала одна из них и вручила мне резиновый мячик, – поработайте рукой.
Я начал сжимать рукой мячик, а девушка между тем перетянула мне руку какой-то резинкой и ткнула в локтевой сгиб иглой. Я ойкнул.
– Ой, какие мы нежные! – пробормотала медсестра и ловко прилепила к моей руке тонкую прозрачную трубочку, по которой через несколько мгновений побежала кровь. Моя кровь.
Я огляделся. Напротив меня сидел довольно пожилой человек и сосредоточенно сжимал свой мячик. На лбу у него блестел пот. За соседним столом сдавали кровь двое мужчин в синих спецовках. Возрастом они были чуть постарше меня. Они попытались пошутить с медсёстрами, но получили от ворот поворот.
– Или вы кровь сдаёте молча, – на вопрос, как её зовут, ответила чёрненькая, – или идёте на работу. Ещё вопросы есть?
– Вопросов нет, – одновременно ответили обе спецовки и синхронно начали сжимать свои мячики. Молча.
Зато медсёстры продолжили свой разговор, судя по всему, прерванный моим приходом.
– Мало того, что народу сегодня немерено, так ещё и Яна Геннадиевна как с цепи сорвалась, – записывая что-то в толстую тетрадь, сказала беленькая, – утром на меня наорала. Ты, говорит, на танцы собралась или на работу?
– А ты чего? – заинтересовалась чёрненькая, наливая чай себе и беленькой. – Ты на неё не обращай внимания. У бабы климакс, вот она и орёт на всех подряд.
– Вот пусть на себя и орёт, – отложив тетрадь в сторону и придвинув к себе стакан с чаем, ответила беленькая. – Мы вообще не в штате. У нас практика. А свалили всё на нас: и перевязки, и уколы. Теперь вот доноров этих, в спецовках.
И тут меня затошнило. Не то чтобы затошнило, а стало как-то нехорошо.
– А можно водички попить? – попросил я.
– Чего? – спросила чёрненькая и повернулась ко мне.
Мячик вдруг выпал у меня из руки и весело поскакал по полу. Всё вокруг закружилось, и я потерял сознание.
Я оказался в огромном зале ожидания со стеклянной крышей. В нём длинными рядами стояли кресла, как на Курском вокзале, а за стеклянной крышей светили две луны, радуга, и сновали туда-сюда космические корабли.
– К шестой платформе прибывает звездолёт до Кейптауна, – надрывался металлический голос из репродуктора.
– К какой платформе? – спросил меня кто-то.
Я повернул голову и увидел сидящую рядом со мной бабку в телогрейке. У ног её стояла плетёная корзинка с яблоками и старый потёртый фанерный
