кругленькая и чересчур ярко расцвеченная, напоминала продавщицу из старой закалки (потом я узнала, что в прежней жизни она была парикмахершей). Тем не менее она на нас произвела впечатление: достаточно сказать, что мы вышли от нее, трясясь от хохота. Практически во всем, что она выдавала Виолетте за свои откровения, она умудрилась попасть пальцем в небо. Так, она утверждала, что порчу на Виолетту наслала первая жена ее мужа, которая желает ей смерти, в то время как это был, может быть, единственный человек из Аргамаковского окружения, который действительно выиграл от их брака – и она не только не держала на Виолетту зла, но и всячески ей помогала. Когда я попыталась что-то вякнуть, Лола накинулась на меня, вопя, что я "нехристь" и моя "тяжелая аура" мешает ей работать с Виолеттой. Правда, Виолетта не приняла это ее утверждение близко к сердцу.
Уже в машине, успокоившись, мы делились друг с другом впечатлениями.
– Лола знает имя твоей предшественницы, – сказала я, – значит, какая-то информация у нее была.
– Это значит, что информацию ей передали недостоверную, – возразила Виолетта. – Зато мы теперь знаем, какого вида бывают порчи, – и она снова расхохоталась, а я насторожилась, уловив в ее смехе визгливые истерические нотки.
Тем не менее я ее поддержала:
– Подумать только, как это космические силы так ошиблись!
– А зарабатывает она неплохо, – тут Виолетта посмотрела на часы. – Мы пробыли у нее около 40 минут, из них непосредственно общались минут 20. 50 баксов за двадцать минут… ну, за полчаса. Когда я работала референтом, то получала немало, но такие деньги мне и не снились!
Я была очень рада, что Виолетта проявила здравомыслие и оказалась далеко не такой легковерной, как я опасалась. Возможно, эта блажь с экстрасенсами у нее пройдет и мне удастся вытащить ее к хорошему врачу. Всякое бывает – может быть, ее действительно вылечат?
Тут она нагнулась и прошептала мне прямо на ухо:
– Но в одном она была права – есть человек, который желает мне зла – Аргамаков! Это ему я нужна мертвой!
Я посмотрела на нее. Даже в полумраке салона видно было, каким фанатичным блеском сверкают ее глаза. Поистине, живи и ничему не удивляйся.
7.
Ночью меня разбудил телефонный звонок. Продрав глаза, я посмотрела на часы – было два часа ночи. Я подняла трубку, но она молчала. Я грохнула ее обратно на рычаг; телефон тут же зазвонил снова. На этот раз молчала я, выслушивая грязные оскорбления, произнесенные грубым мужским голосом. Не стоит и упоминать, что этот голос был мне незнаком – среди тех, с кем я обычно общаюсь, нет мужчин, которые могут говорить женщине такие гадости. Я отключила телефон, но еще долго не могла заснуть, а когда наконец задремала, то мне снились какие-то кошмары. Собственно говоря, это не были кошмары в прямом смысле этого слова, просто я видела во сне ясновидящую Лолу, говорившую грубым мужским голосом
