полезного снаряжения и стал развязывать, выведя тем самым Костю из состояния размышлений. Глядя на банку тушенки и сухари, извлекаемые Карпенко из вещмешка, Костя почувствовал в животе движение кишок и услышал их недовольное урчание. Он вспомнил, что не ел уже часов восемь и решил прервать сборы, чтобы «заморить червячка».
Первым желанием было проглотить все, что доставал Карпенко, но, подумав, Костя решил не отдаваться целиком голоду, а поэкономить содержимое вещмешка. Неизвестно сколько еще придется идти до своих, а в деревнях уже так свободно не подхарчишься – там немцы.
Бросив в рот последний осколок выделенного на обед сухаря, Костя вдруг почувствовал, что время, выделенное ему свыше для того, чтобы «оклематься» после чудесного воскрешения, подходит к концу. Внутри его будто зазвенел противный электрический звонок, воспаляя сначала спинной, а затем и, немного расслабившийся, головной мозг.
Первой реакцией на это было: дожевать спокойно «сухпай», посидеть полчасика, да и пойти догонять своих, но звонок гудел с каким-то отчаянным надрывом, пока, наконец, не подкинул Костю с земли.
– Опасность! – кольнула его тревожная мысль. – Быстрее.
Свистящим из-за вылетевшего изо рта сухаря шепотом бросил он Карпенко и тут же заткнул ему рот, так как тот хотел что-то проорать в ответ.
Быстро завязав вещмешок, он жестом показал Карпенко на винтовки, предварительно тоже жестом и умоляющей физиономией, попросив того не шуметь, а лучше вообще помолчать.
Костя прислушался. Ничего не было слышно, но он чувствовал, что из-за холма к ним приближается опасность. Схватив винтовку, он кинулся на вершину холма. Через минуту он был уже наверху и осматривался. В полукилометре от своего наблюдательного пункта, он заметил группу немецких солдат, человек десять, направляющуюся, судя по всему, к его батарее.
– Минут через десять они будут здесь. – прикинул Костя, «катясь» обратно с холма.
Карпенко, не смотря на контузию, быстро смекнул, что от него требуется и «на полусогнутых» кинулся к винтовкам. Костя, подбежав к нему, объяснил с помощью жестов, что нужно уносить ноги. Они стали лихорадочно распихивать по карманам найденное ими имущество. Особо раздумывать было некогда и, перекинув через плечо винтовку, вещмешок, Костя кинул взгляд на миномет. Постояв несколько мгновений над завьюченными его частями, он махнул рукой, и стал натягивать вьюк с лафетом себе на спину. Карпенко в одно мгновение понял, что командир решил взять миномет с собой и тоже стал натягивать себе на плечи завьюченную плиту. Через минуту все было готово. Навешав все остальное себе на шеи и схватив вдвоем ствол, они бросились через кусты в сторону, куда ушли свои.
Бежать было очень неудобно, но Костя подбадривал себя мыслью, что надо только оторваться от немцев, а потом они подгонят все, как следует.
– Ничего, – думал он. – Через день-два догоним своих, да еще миномет исправный принесем, винтовки.
