сам не ведая того, ущерб твоим планам. Надеюсь, что я не задержал тебя надолго.
– Планы человеческие – лишь тростинки, колеблемые ветром, тогда как планы создателя – горы, стоящие несокрушимо, – повел рукой Саид, – Задержка наша была очень мала, ты оправился на удивление быстро. Ведь кое-кто из моих людей говорил, что ты не проживёшь и дня.
– Благодарю тебя снова и снова, о великодушный Саид, ведь я обязан тебе своей жизнью. Когда же я смогу воплотить свою благодарность в делах своих для пользы твоего народа и твоей славы, брат мой?
– Не спеши торопить происходящее, о Али. Такая возможность, благодарение создателю, представится тебе ещё не один раз.
Когда я вернулся в свой шатёр после долгих разговоров с Саидом, к которому я чувствовал необъяснимое расположение, ночь уже перевалила за середину, и луна на небе пошла на ущерб. Мой шатёр был намного меньше, чем у Саида, и одного моего присутствия хватало с лихвой, чтобы наполнить его, но почему-то, ложась на своё ложе, я почувствовал себя странно и неуместно одиноким.
На следующий день я вновь пришёл к Саиду. Он хотел показать мне своё оружие, чтобы я смог подобрать себе по руке подходящее. Когда я увидел все эти прекрасные клинки, у меня глаза разбежались, я ахнул и упал на колени на ковры, где было разложено множество замечательных сабель. Саид наслаждался произведённым впечатлением, довольно посмеиваясь. Он был страшно горд тем, что обладал таким богатством, и что я могу по достоинству оценить его.
Мои глаза и пальцы перебегали от одной сабли к другой, от светлых, подобно молниям, клинков к тёмным, как глубины вод, и пёстрым, как шкурка змеи с разводами. Рукояти их были украшены вырезными полосами кожи и плетёными ремешками, кистями и шнурами, их гарды были усыпаны драгоценными камнями, что привлекают внимание противника и могут отвлечь своим блеском от боя. Изгибы клинков были плавными и точно выверенными, один вид их говорил мне, как они хороши в руке и надёжны в бою.
Но я брал в руки одну саблю за другой, и каждую откладывал в сторону. Ведь я был почти на голову выше Саида, и намного шире его в плечах, а эти сабли создавались мастерами для руки сына этого народа, для стройного и подвижного воина, а не для меня, который был тяжелее любого из них вдвое. Саид смотрел на это, а потом сказал мне:
– Подожди.
И ушёл за занавеску, разделяющую шатёр. Я ждал его, сидя над россыпью великолепных сабель, ни одна из которых не была достаточно тяжела для моей руки. Вскоре Саид вышел, неся в руках ещё одну саблю, укрытую платком. Он молча протянул её мне. Я взял за рукоять, и едва мои пальцы сомкнулись, как я понял, что эта сабля подходит мне. Я ещё не откинул ткань, скрывавшую клинок, а казалось, уже давно знал его.
Увидев, как я взмахиваю саблей вверх и над плечом, Саид сощурил свои чёрные глаза и произнёс:
– Я даю тебе эту саблю, о Али.
– Благодарю тебя, о Саид, – отвечал я ему, разглядывая своё приобретение.
Она была так проста, как только может быть проста кривая сабля. С виду она не казалась больше
