близко демона, и тот превратился в подвешенный над землей живой факел. От пронзительного, полного страшной боли крика, казалось, содрогнулся весь мир.
Страг качнулся, ноги в сапогах на долю пяди погрузились в твердую поверхность каменного плато, которую лишь Грагрху под силу пробить.
Когда поединщик вновь поднял взгляд, на месте демона уже рассеивалось темное облачко тумана. Ноздрей коснулся запах гари, но с лежащего рядом с резиденциями океана тут же налетел порыв ветра. Прошелся по разгоряченному лицу циркача, погладил взъерошенные волосы.
Стоявший неподалеку Гнур повел носом, на зеленой морде с бивнями появилась улыбка.
– Как здорово, что рядом у нас море! Вот сожгли мы демона – а тут ветерок, и пахнет соленой водичкой. Если сжигать демонов или врагов гоблинского народа регулярно, можно не беспокоиться, что будет вонять!
– Кого это ты там сжигать собрался, жабомордый? – спросил птеринг сурово.
Гнур покосился на его высокую фигуру в плаще с покрытой перьями головой. Керкегор уже убрал Осколок и теперь положил ладонь на рукоять одного из мечей на поясе.
– Не я, а весь избранный богами гоблинский народ! – пояснил Гнур. – На пути к счастью и процветанию мы ни перед чем не остановимся! Даже, если придется прижать к ногтю пернатых, вроде вас, что родились от похотливого союза обезьян и петухов!
Керкегор двинулся к нему, но между ними быстро встали Тахаш и Аэлло.
– Хватит! – устало проговорил Теонарад. – Нашли время для дрязг. Все уже давно успокоились, одни вы живете, как кошка с собакой.
Гнур гордо выпятил подбородок, словно собрался пронзить Керкегора бивнями.
– Мы никогда не простим этим куро-макакам веков угнетения, которому нас подвергли! И пусть пока что мы заключили временный союз, придет час, Керкегор, когда мы с моими ребятами вырежем тебя и твоих пернатых баб, а ваши яйца зажарим! Знаешь, как вкусно мы умеем готовить омлет? Да ты ничего вкуснее в жизни не ел! Ваши деревянные платформы мы пустим на дрова, а участок отойдет гоблинам! Так и знай!
На лице птеринга отразилось сразу несколько сильных эмоций, среди которых ярче всего – гнев и презрение. Он открыл клюв для сочного ответа, но Теонард вскинул ладони:
– Я сказал – перестаньте!
Глава Совета повернулся к Страгу и мелкинду, впился укоряющим взглядом, будто вот-вот прожжет насквозь.
– Откуда взялся демон?!
Тарнат вытер пот со лба, опустил тяжелый молот. Массивный набалдашник, разбивший не одну сотню голов, уперся в твердую поверхность плато.
– Страг с мелкиндом что-то учудили, – проворчал он. – Вот уж не ожидал от вас двоих! Другое дело, если бы Гнур. Он вечно во что-нибудь влипает…То в неприятности, то в коровье…гм…не при дамах будет сказано.
Брови гоблина поползли вверх, глаза выпучились, лице сделалось оскорбленным.
– Что Гнур? Опять Гнур! – взвизгнул он. – Нашли крайнего!
