Алиса, сама того не зная, заслонила собой зияющую пробоину, которая вдруг образовалась то ли где-то рядом со мной, то ли внутри меня. Брешь незаметно становилась всё шире, и моя вера в то, что для нас с Настей ещё не всё потеряно, вот-вот исчезла бы в ней навсегда. Если бы не Алиса. Я взглянул на неё, и мне показалось, будто на её лице было написано что-то вроде этого: «Можешь ничего не объяснять, я и так всё знаю. Про брешь и остальное. Поэтому я здесь, с тобой».
– Так что там у вас с Настькой? Расскажешь? Вдруг я смогу помочь.
– Да нет, не нужно. Ничего такого. Сами разберёмся.
Хоть я и был благодарен Алисе за то, что она оказалась рядом со мной в нужный момент, мне вовсе не хотелось откровенничать с ней. Да и вообще ни с кем. Особенно что-то рассказывать про Настю. Сначала самому нужно было понять, что к чему.
– Сами разберётесь? Ну-ну. Ты давно смотрелся в зеркало, Кир? Твоё лицо сейчас – это… совсем не твоё лицо, понимаешь?
Я видел, что Алиса начала терять самообладание. Неужели она и вправду так переживала за нас с Настей? Или за меня одного?
– Ты, надеюсь, не забыл, что скоро соревнования? Скоро – это не через полгода или месяц, а через каких-то несколько дней! – продолжала она, развернувшись ко мне и раскрасневшись от волнения.
Тогда я почувствовал то, чего от себя вообще не ожидал. Мне стало приятно, что Алиса так за меня переживала. Я попытался вспомнить, когда Настя последний раз спрашивала, всё ли у меня в порядке. Попытался и не смог. Нет, когда-то она обо мне заботилась, конечно. Но потом её стали больше волновать её успехи на соревнованиях, чем мои возможные проблемы, которыми она не особо интересовалась. Получалось, что сейчас я сам, своими собственными руками, – ну, то есть мыслями, – рушил образ «фантастически идеальной пары». «Может, скоро от него останутся такие же развалины, которые окружают сейчас нас с Алисой?», – подумал я и в отчаянье прикусил нижнюю губу до крови.
– У меня есть влажные салфетки. Вот, держи.
Алиса заботливо протянула мне пачку салфеток. Я поблагодарил её и вытер кровь с губы.
– Кир, ну нельзя так загоняться. Ты столько тренировался, так долго готовился к чемпионату. И для чего? Чтобы сейчас всё потерять?
– Да что мне терять-то? Своё вечное второе место? – раздражённо откликнулся я.
– Насчёт твоих вторых мест мне тоже есть что сказать. Ты уж извини, я понимаю, что ты за Настю горой и всё такое. Это понятно. Но я считаю, что она не всегда заслуженно получала своё «золото». Хоть оно вовсе и не настоящее. Как и её победы, – тихо добавила она. – Настоящий чемпион – ты. Твои номера, может, не такие сложные, как у неё, зато техника исполнения гораздо чище.
Если бы я что-то подобное услышал ещё месяц назад, например, то сразу прервал бы Алису, развернулся бы и ушёл отсюда. А сейчас я не просто не заткнул ей рот, но даже переубеждать её не стал. Её слова сковырнули внутри меня, где-то на самом дне, то, что я тщательно засыпал песком, заваливал камнями, чтобы оно не всплыло когда-нибудь на
