ум для земной женщины, умение читать мысли и распознавать болезни, не осматривая больного, странное врачевание наложением рук – всё это боле похоже на колдовство! А твоё признание в том, что ты пошла бы по добровольно на Чёрную Гору Кулаберг более всего отягощает твои обвинения!
Юстинус Мор и Познана переглянулись и выдохнули в облегчении.
– Хвала Кроносу! – воскликнул Юстинус, истово сжимая в кулаке амулет с крестом и серпом. – Разум Справедливейшего при нём остался, не совладала с ним ведьма!
– Да вы что, ослепли все? – злые слёзы брызнули из глаз Гарканы. – Где, какую неземную красоту узрел ты в моём лице и теле, Инквизитор? Я обычная земная женщина, я не живу в каменной башне, где воздух отравлен цветущим багульником и болотным газом! Я на вольном ветру живу, в лесу, пью из родника, ем хлеб, плоды и травы, почти не вкушаю мяса, много хожу ногами, купаюсь в реке! В чём колдовство, в том, чтобы не пить вина, не жрать жирное мясо, не сношаться с грязными мужчинами, чтобы оставаться здоровой и красивой? Отпусти меня! – взмолилась она. – Ведь я забрала твою боль, я помогла тебе!
– Нет, лекарка, не так просто всё, – медленно проговорил Инквизитор, – ты расскажешь суду все свои секреты врачевания, все свои ведьминские уловки. Ты во всём сознаешься, это я тебе говорю, Инквизитор Кроноса Торвальд Лоренцо! А после, получишь по заслугам, ты, коварная ведьма!
– Шакал ты подлый! – Гаркана захлебнулась слезами. – Потому ещё горит твоя голова, как в огне, что прочих, невинных на костёр бросаешь!
– Увести! – Инквизитор махнул рукой солдатам. – В чистую камеру! Дать ей хорошую сухую постель и кормить хорошо! Чтоб здорова и крепка была, пока не окончим процесс!
– Подлый, подлый шакал! – успела ещё крикнуть Гаркана, когда солдаты уводили её из зала.
Торвальд Лоренцо подошёл к столу и обратился к членам суда:
– Сегодня её допрашивать больше не будем. Пусть посидит в камере, подумает, быть может, благоразумие подскажет ей самой во всём сознаться. Мне тоже нужно побыть одному, посмотреть за собой, что она сделала со мною, эта ведьма.
– Справедливейший… – начал Юстинус.
– Я позову тебя, если почувствую нездоровье, – кивнул Инквизитор и вышел.
Гаркану увели под самую крышу башни, в чистую и сухую камеру. Сквозь оконце, забранное толстой решёткой, проникали солнечные лучи, можно было дотянуться и смотреть на Кронию, град Кроноса, мрачный в своём каменном великолепии. Тёплый ветерок долетал в башню, пение птиц слышалось. Там, за этими стенами была вольница-волюшка, которую у Гарканы отняли. Она упала на кучу свежей соломы, застеленную тёплой войлочной попоной, и залилась слезами.
Разве может совладать сердце доброе с сердцем каменным? Разве способно тепло растопить гранитную твердь? Вот он, Железный Инквизитор, подлый, лживый, не знающий благодарности! Она исцелила его от мучительной боли, а он нарёк её ведьмою! Мир жесток, и места справедливости в нём нет.
