рюкзака и сделав первый шаг по ему одному известному пути, Альфа, наконец, открывает рот, чтобы ответить:
– Ты своенравная, своевольная, болезненно относишься к свободе. Ты умная, справедливая. Ты можешь быть нежной и заботливой, но не для всех и не всегда. Это нужно заслужить или заработать. Может быть, поэтому твои забота и нежность воспринимаются по-другому, их ценность выше. Намного, гораздо выше. Они как награда или… наркотик. Их не просто хочется получить, ты становишься одержим вначале желанием, потом потребностью. В тебе так много красок, что окружающие блёкнут на твоём фоне, становятся неинтересными, скучными. Пресными. Утомительными. И только за тобой хочется бежать, искать тебя, а поймав, всеми силами держать, но ты всё равно выскользнешь. Снова убежишь, но недалеко – ровно туда, где я снова смогу тебя найти. Гармония. Это называется гармония. Для кого-то твоя пестрота – это слишком. Кто-то хочет линейности и покладистости, и в этом их комфорт. Для кого-то даже в тебе мало огня, а для меня – в самый раз.
Пауза. Пока я собираю мысли в кучу, он останавливается, разворачивается ко мне лицом и добавляет:
– Это то, что ты хотела услышать. А теперь правда… Говорить?
Я сперва оторопеваю, потом, в принципе, узнаю его вредную и непредсказуемую натуру.
– Конечно.
– Вряд ли она тебе понравится.
– Переживу.
– Хорошо. Окей. Запах твоего тела.
– Запах?
Я даже останавливаюсь от возмущения.
– Да, запах. Вначале он нравился. Просто нравился. Потом стал требовать подойти к тебе. Я подходил, а он уже хотел больше: заговори. Я говорил, а он требовал ещё и ещё, больше и больше… почти завладел моей волей целиком.
Выдав всё это, он просто разворачивается и уходит. Его темп ускоряется, возвращается к тому, каким мы и шли всё то время пока молчали, и сейчас я почему-то не иду за ним, а практически бегу. Откуда только силы взялись?
– То есть, я настолько тупа и скучна, что даже разговор со мной – это плата? Единственное, чем я интересна, это запах? И ты выбрал человека из-за того, как он воняет потом?
Мой собеседник ухмыляется, обернувшись вполоборота, но не останавливается.
– Ты и впрямь считаешь, я выбирал?
– Нет?
– Нет.
– Ты хочешь сказать, у тебя не было выбора?
– Именно это я и хочу сказать.
– Обидно. Зачем ты так? Почему обижаешь меня?
Альфа снова останавливается, на этот раз так резко, что я врезаюсь в него.
– Я не хотел тебя обидеть. Ты просила правду, вот мы и говорим начистоту. А правда – она у каждого своя. Глупо было надеяться, что моя правда – это то, что ты хочешь услышать.
Меня тошнит. Так сильно тошнит, что тёмные стволы деревьев перед глазами превращаются в кисель. Не стоило мне за ним бежать, ох не стоило… Ноги становятся ватными, а потом и вовсе словно исчезают, как и все мои мысли, и я вместе с ними.
Когда прихожу в себя, мой герой держит меня на руках, упирается своим лбом в
