принадлежит вам?
– Вроде того. Разумеется, она заложена.
– Счет в банке имеется?
– Кредит превышен.
– Какие-нибудь прочие долги?
– Не сто́ят упоминания. Конечно, если не считать ветеринара.
– Какие-либо деньги вам причитаются?
Возникла пауза, прежде чем прозвучал ответ на данный вопрос:
– Да, причитаются.
– Сколько?
– Восемь тысяч триста четырнадцать фунтов. – Уэндон оттарабанил сумму, как школьник, заучивший урок.
Глядя на него, Петтигрю сообразил, что коснулись той самой обиды, которую он угадал, едва увидев этого человека. Ему очень хотелось выяснить, что тут за история, но судопроизводство происходило слишком уж быстро, чтобы интересоваться.
– Когда вы ожидаете выплату?
Обреченность на лице Уэндона стала отчетливее.
– Никогда, – ответил он.
– Тогда не тратьте время его чести. Каков ваш ежемесячный доход?.. Вы платите подоходный налог?.. Вы делаете?.. Вы имеете?..
После долгих препирательств, напомнивших Петтигрю погоню упорного, но неловкого терьера за исключительно верткой крысой, мистера Уэндона заставили признать, что он в состоянии выплачивать два фунта в месяц. Его уход знаменовал окончание слушаний дел неплательщиков, вызванных повесткой, и начались собственно судебные разбирательства.
Нынешние затруднения жителей Маркшира, как они отражены в производстве судов графства, заключаются, как и по всему Соединенному Королевству, в слишком большом числе людей на слишком малое число домов. Сегодня никто из пустивших однажды под свой кров кого-то на каких-либо условиях не может надеяться выселить его или ее, не обращаясь в суд. Петтигрю нисколько не удивился, обнаружив, что дела в его списке относились к тому типу, который в среде юристов известен как «дело о вступлении во владение». Первая порция дел была, с точки зрения, закона сравнительно проста: незадачливые ответчики просто изо всех сил цеплялись за жилье в надежде, что, когда поступит предписание о выселении, кто-нибудь, где-нибудь, как-нибудь придумает, куда им податься. В стремительной последовательности Петтигрю разобрал дело вдовы скотника со множеством детей, которая должна уступить место преемнику ее мужа, чтобы работа на ферме не остановилась; молодой супружеской пары, катастрофически затянувшей свое гостевание в крошечном, перенаселенном коттедже родителей мужа; дворецкого из большого дома, смертью владельца оставленного растерянным и беззащитным в мире, которому не нужны дворецкие и который предлагал превратить хозяйский дом в заведение для умственно отсталых. Покончив с этими мелочами (Петтигрю даже думать не хотелось, ценой каких тревог и мучений), столы расчистили для основного «блюда дня» – серьезных спорных случаев.
– Простое дело о лишениях, – весело сказал поверенный истца, когда вызвали первое из таких дел.
Петтигрю мысленно застонал. Параграф 8 первого приложения к закону – это он уже знал наизусть. Одно из тех безнадежных дел, в каких он, Петтигрю, и никто другой
