style="font-size:15px;"> – Вы живете в коттедже совершенно одна, верно? – обвиняюще произнес он. – В четырех комнатах! – Его тон придал спорному коттеджу размах Бленгеймского дворца. – Вам же не нужно столько места.
– Нет, нужно… Правда, нужно.
– Почему вы не можете снять где-нибудь комнату?
– Это совершенно невозможно. Мне о стольком нужно заботиться.
– О стольком? Полагаю, свою мебель вы могли бы сдать на хранение.
– Это не только мебель, – мягко объяснила миссис Пинк. – Еще все мои бумаги… Я так много работы выполняю. В меблированной комнате ничего не получится. Это было бы неуместно.
Перед Петтигрю вдруг предстало виде́ние: деревенская домохозяйка просматривает конфиденциальную корреспонденцию Ассоциации нравственного благополучия. Да, это было бы весьма неуместно. Что ж, леди Ферлонг придется подыскать другого секретаря, вот и все. Жаль, но…
Мистер Лавли все еще развивал свою тему:
– Вдова без обременения… Вы ведь вдова, миссис Пинк? – Не получив ответа, он продолжил: – С вами в этом четырехкомнатном доме никто не живет?
– Нет. То есть… Сейчас никто. – Последние слова были произнесены чуть ли не шепотом.
– Прекрасно. Итак, мадам, вы задумывались всерьез о том, чтобы подыскать другое жилье? Справлялись о возможности приобрести резиденцию?
«В судах графства, – подумал Петтигрю, – мы всегда приобретаем резиденции. Покупать дома мы предоставляем низшим расам, не имеющим законов».
– Я не могу себе это позволить.
– Вы уверены, мадам? В наши дни строительные общества предлагают весьма привлекательные условия. У вас нет сбережений?
– Незначительные.
– Сколько именно у вас денег? Каков ваш доход?
По лицу миссис Пинк скользнула тревога.
«Это нечестно, – подумал Петтигрю. – Она, наверное, чувствует себя так, словно ее раздевают на людях».
– Возможно, вы предпочтете написать сумму, – предложил он.
– Благодарю вас, сэр.
Миссис Пинк подали бумагу и карандаш, и после недолгих, но тщательных подсчетов она написала две суммы, обозначающие соответственно капитал и доход с него. Взглянув на ее скудное состояние, Петтигрю протянул листок мистеру Лавли.
– Это все, что у вас есть? – не отступал тот.
– Это все деньги, какие есть в моем распоряжении. – Высокопарные слова она роняла в суд, как камешки в тихий прудик, закутавшись в свое странное достоинство точно в плащ.
Мистер Лавли сменил тактику:
– Нет ведь никакой особой причины, чтобы вам жить именно в Тисбери. Вы вполне могли бы поехать в любую другую часть Маркшира… Вообще в любое графство Англии.
Тут миссис Пинк дала волю словам и стала даже красноречива:
– Полагаю,
