платили.
– Но если этого было недостаточно, я готов поднять ваше жалованье в полтора… в два, вы слышите – в два раза! – с надеждой произнёс он.
– Спасибо, конечно, но я твёрдо решил, что уйду.
– Почему, Георгий Олегович? Уж простите за любопытство, но я никак понять не могу… Неужели вам мёдом в Петрограде намазано? – щуря близорукие глаза, растерянно спросил он. – Нет, конечно, просто… Ну как вам объяснить словами – я не создан для этой работы! – Однако у вас здорово получалось!
– Рано или поздно я бы сорвался: устроил драку, запил, стал бы источником проблем. Лучше уйду сейчас, оставив о себе добрую память.
– Жаль, конечно… Но заставить вас я не могу.
Он подошёл к сейфу, открыл дверцу и извлёк оттуда конверт.
– Возьмите.
– Что это?
– Деньги, конечно.
– Я уже получил расчёт в бухгалтерии.
– То была ваша зарплата. А это от меня лично, премия за то, что вчера скрутили налётчиков. Если что – возвращайтесь. Я с удовольствием снова возьму вас на работу.
– Буду помнить.
После ресторана поехал на вокзал покупать билеты на поезд.
Над городом висели свинцовые тучи, шёл затянувшийся дождь. Настроение было паршивым, теперь я понимал, почему в «Трёх сёстрах» Чехова Ирина с такой тоской и яростью повторяет строки: «В Москву, в Москву, в Москву!»
Вряд ли переезд решит все мои проблемы, скорее, создаст новые, но под лежачий камень вода не течёт.
А ведь я совсем недавно был на этом вокзале, выходил из вагона с каким-то радостным ощущением от хорошо сделанной работы. А потом – раз! И радужная картинка побледнела.
Кассирша меня узнала (ну да, я ведь успел навести тут шороху в прошлую поездку), сразу сделалась самой любезностью. Она ведь не знала, что «корочек» опера в моём кармане больше нет, что я – рядовой гражданин РСФСР, ставший «перекати-полем».
Взяв билет, пошёл в «коммерческий» магазин – надо посидеть со Степановной, проститься по-человечески. Если нормально устроюсь в Питере, перетащу к себе – после всего, что она для меня сделала, не хочется оставлять её одну. За эти дни мы буквально сроднились.
О своём решении я ей сообщил ещё вчера, когда вернулся из милиции. Степановна жутко расстроилась, хотя вида старалась не подавать, однако я слишком хорошо успел её изучить.
Набрав в магазине колбасы, сала, чая, сахара, конфет и прочих угощений к столу, нанял извозчика и покатил с подарками домой. А ведь я действительно привык уже считать его своим домом.
– Вас как – с ветерком прокатить? – обернулся ко мне извозчик.
– Можно и с ветерком, – согласился я.
– Тогда с богом!
Ещё на подъезде к дому Степановны я заметил знакомый автомобиль и не удивился, когда навстречу мне вышел Смушко. Хотя, если честно, видеть его здесь было странновато, тем более уже вчера мы с ним успели обстоятельно переговорить. Полундра был прав – Кравченко твёрдо стоял на моём пути. Казалось, в мире
