style="font-size:15px;"> Касаткин, наверное, это понял.
– И что я должен, по-твоему, делать? – со вздохом осведомился он. – Сражаться за восстановление твоего протеже на работе?
– Я прошу вас защитить его от преследований.
И опять Касаткин вздохнул.
– А разве кто-то его преследует?
Делал вид, что ничего не понимает.
– Да ведь с ним пытаются расправиться! – не выдержал я. – Ничего не могут доказать и потому мстят!
Касаткин недовольно поморщился.
– Мстят! – упрямо повторил я. – И нет никакой гарантии, что они не состряпают какое-нибудь дельце …
– Хорошо, – с усилием сказал Касаткин. – Я попробую что-нибудь предпринять.
Похоже, сейчас он готов был пообещать что угодно, лишь бы я от него отвязался. Но я знал, что если он что-то пообещал – сделает. Хотя бы попытается. Это вселяло надежду.
– Спасибо! – совершенно искренне сказал я.
Касаткин неопределённо махнул рукой и скрылся за дверью. Я отнял у него целую кучу времени.
Я возвращался в наш офис и думал о Гончарове. По большому счёту, он не так уж был и виноват. Его разыгрывали, он разыграл – и что же тут такого? А все шишки достались ему. И Служба безопасности обложила со всех сторон, и с работы вот выгнали. С этими мыслями я и вошёл в кабинет. При моем появлении Гончаров встрепенулся и с надеждой посмотрел на меня.
– Колесо завертелось, – сообщил я. – Думаю, все обойдётся.
– На работе восстановят? – уточнил Гончаров.
Об этом он, оказывается, пёкся более всего. А вот как раз по поводу работы ничего конкретного я не мог ему сказать.
– С работой пока не ясно.
Это сообщение его расстроило.
– Я поговорю с вашим директором, – пообещал я.
– Бесполезно. Идиот, каких мало.
– Может быть, пойдёт навстречу.
– И не надейтесь.
Помолчали.
– Да вы не расстраивайтесь, – сказал Гончаров. – Я у вас могу поработать. Вы ведь своим артистам деньги платите?
Это было настолько неожиданно, что я в первый момент даже не нашёлся, что ответить. И не я один пребывал в таком состоянии. Дёмин, например, даже в лице изменился.
– Поработаю у вас, – продолжал Гончаров, не замечающий нашего состояния, – а там видно будет.
– Ну это уж дудки! – очнулся Дёмин.
– Почему? – совершенно искренне изумился Гончаров.
– Потому! – огрызнулся Илья.
Он всё ещё не мог простить этому человеку сорванную съёмку.
– А что здесь такого? – сказал Гончаров. – Мы же с вами договорились.
Он обернулся ко мне, призывая меня в свидетели.
– Будем моих школьных друзей разыгрывать. Ведь было? Говорили с вами об этом?
– Было, – подтвердил я.
Я уже всё обдумал. Хотя предложение Гончарова поработать у нас было полной неожиданностью, при ближайшем
