одно из таких преданий. Воды озера – это слёзы несчастных девушек, похищенных злобным драконом. Немало унёс он красавиц, ещё до Первой войны. И в ту пору озеро было норой, подземными хоромами крылатого змея. Многочисленные отнорки образовывали лабиринт, в котором томились девицы и плакали по родному краю, по возлюбленным богатырям, что гибли, пытаясь спасти их. Наконец, услышали Мельты призывы своих сынов, раскололись, открывая им путь в Межгорье, прямую дорогу к логову змея. Целая рать собралась на ворога и в жестокой сече его одолела: упал дракон с высоты Небес прямиком в нору свою нечестивую. Да пробил её аж до Целены, где и сгинул, замёрзнув у Княжьего трона. А скопившиеся слёзы девушек поднялись из глубин и заполнили яму.
Романтичны сказания варваров, и бескрайняя, что озеро, их фантазия.
Потому как наполняют Пак-Йолли не слёзы бесчисленных красных девиц, а могучие воды Алера, что питают земли Межгорья. Чаша озера гасит его течение, усмиряет неистовый бег, и на волю отпускает широкой лентой, впадающей в Юциньское море.
Муэдсинт Э’Фергорт О Ля Ласто
«Суть Вещей». География Кару. Глава о Пак-Йолли (Пак-Йоллин)
3. Вниз по реке
Пустельга прилетела под утро.
Она села на высокий камень и принялась настукивать клювом, передавая секретный код. А может, просто от скуки шумела.
Викард пустельге обрадовался, прихватил мешок, пахнущий раками.
Птица глянула с человечьим прищуром, вскрикнула, тонко, остро, словно меч воткнула под рёбра.
– Не тронь сокола! – приказал Эрей, знаком останавливая прочих мразей.
В мирный рассветный час всё были давно на ногах, собирали лагерь, варили кашу, тащили хворост из леса. Лишь Белый Бабник сопел под ёлкой, так сладко и беззащитно, что никто не решался его потревожить.
– Перенервничал, Светлый, – умилялся Ван-Свитт тоном любящей деревенской бабуси, заглянувшей в каморку к внучку. – Каша дойдёт, тогда и разбудим!
– Светлые любят романтику! – авторитетно заверил Тверк Тополь. – Лови пустельгу, Берсерк, кинем в кашу, пока Бабник не видит. А уж потом я устрою побудку по ритуалам Света!
– Мрази, оставьте птицу в покое, – повысил голос Эрей.
Тверк вздохнул и выдал неприличный жест. То ли магу, то ли пёстрому соколу, в перьях утаившему отблеск рассвета. То ли улыбчивому Викарду, смотрящему с хитрым прищуром. Инь-чианин покивал с пониманием. Спорить с магом Камней лишь вначале забавно. Потом проще поспорить с деревом. Или с каменной кладкой. Едино больше эмоций в ответ!
Пустельга отстучала по камню марш, точно звала на построение. Повернула голову направо, налево, взмахнула крыльями и улетела, громким клёкотом приветствуя солнце, снявшее пояс Ясаны. От клёкота Бабник проснулся и протяжно, с надрывом зевнул. Он явно собирался укрыться плащом и вернуться в уютный сон, где не было Тени, опасности, а только Свет и покой.
Тверк Тополь среагировал, как истый
