позволят ей вытянуть из учёного-филолога дополнительную информацию. Ведь ответ на главный вопрос так и не получен: кто её подставил? На какую-то секунду она утрачивает концентрацию, теряя нить разговора, а когда включается, в ухо доносится:
– Эта кандидатура, на мамин взгляд, самая подходящая. Но ты как мой старинный друг… В общем, зная меня, зная маму, ты смогла бы провести… экспертизу.
– Женечка, а кандидатура-то на какую должность? – кладёт Зина предел речевому потоку.
– В мои супруги! – выпаливает трубка.
Она бормочет что-то согласное в ответ и по-быстрому закругляется. Наверняка из всех окон, глазасто глядящих в переулок, на неё направлены любопытствующие взгляды. Ей необходимо укрытие.
Горбатый переулок даёт приют выводку самых разнокалиберных построек. Но Зина останавливает выбор на дворике местной юродивой Агаши со складчато-опухшим лицом шарпея. Её заросшая плющом беседка-прекрасное укрытие для того, кому надо остаться незамеченным со стороны переулка. Зина продирается через заросли и тут же жалеет о своём выборе. Пол внутри круглого зелёного изваяния сгнил и ощерился обломками досок. Осторожно ступая, женщина проходит к уцелевшей лавочке. Не рискнув использовать её по прямому назначению, кладёт сумку. Сквозь ветки плюща крыльцо Епанишниковых не видать, но в обзор попадает калитка.
Какой-то посторонний звук врывается в слуховые проходы. Человеческий голос. И идёт он откуда-то снизу. Голос не то напевает, не то декламирует.
– Тише-тише, тишина!
– Кукла бедная больна!
– Спойте, что ей нравится,
– И она поправится!
Похоже, Агаша забавляется.
Зина старается сосредоточиться на воротах Епанишниковых. Но воздух прорезает новые рифмы:
– Вот лежат в кроватке розовые пятки
– Чьи это пятки-мягки да сладки?
«Она, что, в куклы играет? "
– Купили в магазине резиновую Зину!
– Резиновую Зину в корзине принесли.
"Нет, лучше убраться отсюда подобру-поздорову!"
Вслед несётся:
– Она была разиней-резиновая Зина.
– Упала из корзины, измазалась в грязи.
Женщина выбегает через открытый нараспашку вход и рысцой двигается по переулку. По правую её руку-дом, который сдаётся мигрантам. Они возвращаются поздно. Но главное – палисадник, в который можно нырнуть с головой. До слуха доносится чьё-то задышливое дыхание. Да это она сама…Женщина старается удержать воздух в лёгких, и уже через минуту становится различима перекличка окрестных домов: стукнула дверь, скрипнула деревянная ступенька и отчего-то задребезжало оконное стекло.
Зачем племяннице тащить в Горбатый переулок человека, который с позором изгнан отсюда? Она не уйдёт, пока не узнает…
Ксана росла этакой девочкой- припевочкой, с семи лет игравшей на флейте.Но в период полового созревания случился перелом. В отличие от большинства сверстников,
