ушах отдавалось тихое жужжание, и я не могла точно сказать, откуда оно исходит – из моей головы или из стен.
Мы с Леной семенили за Максин, как за мамой-уткой. Она подвела нас к потертому столу в дальнем углу комнаты.
Белый воск капал со свечей на столешницу, а их желтое пламя отражалось в одиноком стакане воды. Несмотря на грандиозный размер помещения, я чувствовала себя запертой, и от этого мне становилось не по себе.
– Почему мы ушли так внезапно? – спросила Лена.
Она выглядела такой же потерянной, как и я. Кажется, они с Максин были не особенно близки.
– Здесь нас никто не подслушает, а я должна объяснить вам кое-что очень важное. Во-первых, у «Колдостана» есть уши. Ничто в нашей академии не остается тайной. Во-вторых, не все тут – ваши друзья.
На этих словах ее челюсть дрогнула. Я вдохнула запах пергамента и керосина, наполнявший библиотеку, и вместо меня заговорила Лена:
– Так значит… Ученицы «Колдостана» не единственные волшебники на свете?
– Господи, конечно нет! Какими бы мы тогда были самовлюбленными!
– А кто есть еще, кроме нас? – спросила я.
– Академия довольно успешно справляется с тем, чтобы находить волшебниц в ближайших городах и забирает всех – богатых, бедных, любой расы, из любого района; девочек, которых при рождении приняли за мальчиков; и тех, которые не всегда понимают, кто они, и тех, кто еще не осознал себя и вовсе не хочет об этом задумываться. Их мы обучаем. А мужчин предоставляем самим себе. И они занимаются тем же, чем все представители их пола.
– Разрушениями? Накапливанием капитала? Враждой? – колко произнесла Лена.
– Именно.
– А что будет после того, как мы закончим академию? Нас же отпустят? – спросила я.
Максин с Леной напряженно переглянулись, и мне это совсем не понравилось.
– После академии все возвращаются к обычной жизни, – наконец заговорила Максин. – Выходят замуж, рожают детей, работают. Ходят слухи о волшебных сообществах в городе и как минимум одном магическом черном рынке. Я как-то случайно подслушала, как Хелен упомянула о ведьминском ковене на острове Мартас-Винъярд, но она отказалась рассказать о нем подробнее, – с сожалением добавила Максин, и ее железная уверенность на секунду дрогнула. – Хотелось бы мне выведать побольше…
– Это все, что ты знаешь? – уточнила я.
– Наверняка знаю лишь одно: ко всем надо относиться с опаской. И никому не открывать ворота.
Значит, стена не только удерживала нас внутри, но и не пропускала никого снаружи. Очевидно, записку на моей подушке оставил кто-то из местных.
Я не знала, как это сформулировать. Кто в академии знал про моего убитого брата и зачем подложил мне странное и жуткое послание?
Максин выжидающе смотрела на меня, и я решила задать другой насущный вопрос:
– Как устроен волшебный мир?
– Он
