Божественным канонам. Под ними понимаются высокая нравственность, стремление к знаниям, просвещению, высокое представление о человеке, его жизненном и общественном долге. Как отмечает Д. Ф. Загидуллина, «исламская философия, таким образом, переосмысливается с позиций этноцентризма: служение нации определяется для мусульманина как необходимость (фарыз)»19. В соответствии с логикой просветительского мышления строится характеристика человека. Такие качества, как высокомерие, лесть, консервативность, невежественность, борьба против просвещения, негативное отношение к другим людям, оцениваются отрицательно и признаются вредными для будущего нации, а значит и богоотступническими. Противоположные им черты способствуют прогрессу нации, и следовательно оцениваются как богоугодные20.
Ю. Г. Нигматуллина выделяет в творчестве Г. Тукая две тенденции, которые характеризуют его как поэта переломной эпохи: «совмещение двух или нескольких поэтических систем в пределах одного художественного произведения и постоянное сопоставление в поэтическом сознании прошлого и настоящего»21. Сближая цели поэзии с задачами просветительской проповеди, Г. Тукай создаёт ряд стихотворений в форме нравоучительных наставлений и дидактических призывов. Уже в самом первом из опубликованных стихотворений Г. Тукай от имени современного ему поколения татарской молодёжи заявляет:
Тырышып, идәлем журналларың әмсалени тәксир;
Җәһаләт вә наданлык ардусыны идәлем тәксир.
Гәзитең дөрлу әнвагы күбәйсен көн бә көн кат-кат;
Мәгариф мәйданында без, татарлар, уйнаталым ат22.
(Мы, усилья умножая, будем книги выпускать,
Побеждая светлой силой темноты слепую рать.
Пусть растут труды науки с каждым днём – во много раз,
Пусть на ниве просвещенья увенчает слава нас!23)
Название стихотворения «Голүмең бакчасында…» («В саду знаний») символично. Существенны религиозные истоки образа: сад имеет значение Рая, он занимает промежуточное место между небом и землёй. В словаре символов отмечается, что такая трактовка тесно связана с символикой Создателя как Божественного Садовника Жизни и Творения как выращивания сада. Это значение перекликается с мифологической картиной упорядочения первозданного Хаоса24.
В восточной философии и поэзии это «место наслаждения», символ жизни, воплощение рая на земле. В классической поэзии Востока сад представлен в виде рая. Деревья служили символом жизни и бессмертия, цветы были полны символических и мистических аллюзий, идущих от духовной поэзии. В «Гулистане» Саади читаем: «В саду ручей прохладный протекал / И пенье птиц звучало голосистых. / Румяные плоды – на всех ветвях, / Тюльпанов пёстрых много, роз душистых; / В тени деревьев ветер расстелил
Татарская энциклопедия : в 6 т. – Казань : Ин-т татар. энциклопедии АН РТ, 2010. – Т. 5 : Р—С—Т. – С. 687.
Там же. – С. 687.
Нигматуллина Ю. Г. Типы культур и цивилизаций в историческом развитии татарской и русской литератур. – Казань : Фэн, 1997. – С. 112.
Тукай Г. М. Әсәрләр : 6 томда / Габдулла Тукай. Академик басма. – 1 т. : шигъри әсәрләр (1904—1908) / төз., текст., иск. һәм аңл. әзерл. : Р. М. Кадыйров, З. Г. Мөхәммәтшин. – Казан : Татар. кит. нәшр., 2011. – 35 б.
Тукай Г. Стихотворения : пер. с татар. – Л. : Сов. писатель, 1988. – С. 37.
Турскова Т. А. Новый справочник символов и знаков. – М. : РИПОЛ КЛАССИК, 2003. – С. 575.
