да еще и отрицательное, с точки зрения физики, но все же живое и наш долг ему помочь. Вопрос, каким образом? Есть объективные трудности, связанные с законами природы, которые этому препятствуют. Если кто-то хочет что-то предложить, прошу, к микрофону. Первым, не потому, что хотел что-то предложить, а по привычке всех обгонять, выскочил Бубкин-Дубкин, своеобразно понявший научную речь президента и думавший раньше, что антиподы – это какая-то мелочь, невидимая простым глазом, вроде нейтронов, протонов, ионов и шпионов.
– Это что же, значит, то, что я вижу в зеркале, шатается туда-сюда и корчит рожи – мой антипод.
– Нет, коллега, – разочаровал спортсмена профессор физики Ферштейн Относительный.
– Он не в вашем зеркале живет, он далеко, в другом зеркале, которого не видно, в космическом. Он живет в антимире, где все наоборот и к тому же отрицательно заряженный.
Бубкин –Дубкин ничего из объяснения не понял, кроме того, что в зеркале не тот антипод. Он разочарованно вздохнул и сказал:
– Ну, вот, а я уж думал поговорить с тем, который в зеркале. А этот оказывается не тот.
– Да, и встретиться с ним на данный момент невозможно.
– Потому, что очень далеко?
– Нет, проблемы расстояния для нас давно не существует. Просто при встрече вещества с антивеществом из-за того, что они разнозаряженные, произойдет страшный взрыв со вспышкой. Вся масса перейдет в энергию, выделяя ее на несколько порядков больше, чем самая эффективная термоядерная реакция, – 90 000 ГДж на 1 г, то есть более 21 кг в тротиловом эквиваленте. Поэтому, при встрече профессора с антиподом, оба превратятся в пыль, а скорее в микрочастицы.
– Это за что нас так обдолбает?
– За то, что не знаете физики и главного уравнения Эйнштейна о взаимосвязи массы и энергии Е= mхc2.
– Это он его, чтобы взрывать придумал? Делать ему, нечего, что ли! – рассердился Бубкин-Дубкин на Эйнштейна.
– Эйнштейн здесь ни при чем, дорогой мой, – защитил великого физика и почти однофамильца Ферштейн, – в нашем мире от человека мало что зависит, он только наблюдает и записывает, а правит сама природа по своим законам.
Все примолкли, думая о безобразиях, творящихся в природе.
Президент больше никаких предложений не дождался и выдвинул свое:
– Я думаю, друзья, что мы засиделись. Что за жизнь без приключений и подвигов. К тому же наш долг- помочь жителям антипланеты. Да и кто им поможет. Не природа же. Она, как выяснилось не очень-то за нас. Зато за нас люди.
– Ну и зачем мы туда полетим? Мы исчезнем, даже не добравшись до антипланеты – вставил свои пять копеек Ферштейн.
– Почему? Мы же не будем приближаться к нашим антиподам -возразил президент.
– И не надо. Достаточно войти в верхний слой атмосферы Скиагема и дальше можно не лететь. Мы тут же сгорим, взорвемся, короче аннигилируем, потому что все там,
