черты её лица, трогать кончиком пальца длинные ресницы, касаться нежной, покрытой пушком щеки, вдыхать запах чистого, юного тела.
Такая хрупкая спящая Ария рождала в его сердце смуту странных чувств: тихого, благоговейного восторга и протеста тому, что должно было свершиться вскоре. Если бы в его власти было не допустить той грядущей битвы!
Феанор не стал гасить светильники, не захотел вставать, пожалел тревожить сон своей царицы. Пусть горят, покуда не выгорит в них всё масло. Он наклонился и чуть коснулся губами виска девушки.
– Ария, – тихо прошептал Феанор, – это значит – «избранная».
Глава четвёртая.
В предроковой час
А свадьба гуляла до утра. Демира до рассвета просидела за свадебным столом. Старейшины и уважаемые люди города завладели вниманием руанской королевы, поднимали кубки во славу её, делились опытом, просили совета. Лишь под утро утомлённая музыкой, смехом и нескончаемыми здравицами, она оставила гостей.
Демира стояла на открытой террасе дворца, смотрела, как серыми сумерками, будто хитрый старый кот, вползает на берег острова рассвет. Тяжёлые злые волны шумно бились о скалы, поднялся холодный ветер, и с неба посыпал мелкой сухой крупой снег – огрызалась напоследок, уходя в свою берлогу, Зима-Морана.
– Тебя всегда манило одиночество, – Арий Конрад неслышно подошёл и встал рядом.
Демира молчала, смотрела, как шумно откатываются назад волны и вновь набегают на берег, заливая камни и оставляя пенные брызги на них.
– Вода шлифует камень, стирает его острые грани, делает его круглым и гладким, – сказал магистр, – всё, что нужно воде – это время. И камни обращаются в песок, и вода уносит его за собой…
– Чего ты хочешь, Бессмертный? – устало прозвучал её вопрос.
– Ты – моя, Демира, – голос его был наполнен глубокой страстью, и в серых глазах бушевала такая же неукротимость, как внизу, в волнах прибоя, – ты всегда была моей, как желание и боль. Мне нужно лишь время, ещё немного времени, чтобы ты смогла понять это, и чтобы моя любовь рассыпала чистым сухим песком камень в твоём сердце.
Руанская королева резко обернулась, смотрела на него холодно и зло.
– Я не люблю тебя, Арий Конрад! – её слова замораживали заживо. – Я не пойду с тобою одной дорогой! Я дала слово Чёрному Велору и буду с ним! Убирайся из моей жизни!
– Ты – свет тьме моих ночей, Демира, – хрипло прошептал магистр, – ты – больше, чем свет, ты – живой огонь, сжигающий тьму! Мы так боялись тогда не устоять, проиграть друг другу жизнь, лишиться своей цели, своего приза. Но теперь я не боюсь, и ты не бойся. Отступи перед бессмертием, Демира! Войди в жизнь, довольно бежать от неё! Войдём в неё вместе!
– Нет, Арий Конрад! – битым стеклом прозвенел её полный ярости голос. – Нет больше места в моей душе земным страстям! Уходи! Я всё тебе сказала! Твоей я не буду!
– Будешь! –
