кружить по комнате. У них, конечно, имелась и специальная купальня из зоомагазина, которая крепилась к дверце клетки, но птицы предпочитали хрустальную пепельницу. И только летом на даче им приходилось довольствоваться пластиковой, и то после долгих уговоров.
Кстати, оказалось, что правильно оборудовать дом для попугаев очень важно. Диаметр жердочек должен быть таков, чтобы птичья лапка почти полностью их обхватывала, но при этом пальчики не смыкались. Летом мы всегда делали новые заготовки для клетки из очищенных от коры веток бузины. Говорят, бузина помогает в борьбе с птичьими паразитами.
Кроме того, в нашей клетке мы подвесили качельки и мелкие игрушки – легкие разноцветные шарики. Наши птицы полюбили свой дом. Поэтому после прогулки по комнате быстро возвращались в него. Через полчаса или час. К этому времени им обычно клали свежий корм, меняли бумагу на дне, насыпали песочек и наливали свежую воду.
Самой любимой едой для них был мягкий овес, распаренный в кипятке. Попугаи всегда начинали с овса, а потом переходили на просо. А когда наедались, заглатывали немного песка для пищеварения, делали «фррррр» крыльями и взлетали на верхнюю жердочку. В результате большая часть шелухи от корма взлетала вместе с ними и плавно оседала на пол рядом с клеткой. По-другому они не умели. Приходилось довольно часто подметать и пылесосить пол.
Но это все мелочи, к которым быстро привыкаешь. А взамен получаешь не просто радость общения с забавными птичками, но и более неожиданные сюрпризы.
Когда бабушка привезла попугаев на дачу, она сразу сообщила, что птицы эти должны научиться говорить. С чего она это взяла, не знаю. Наверное, продавец ей пообещал. Несколько раз в день она останавливалась около клетки и, старательно артикулируя, произносила: «Петруша, Петруша». Так мы назвали нашего мальчика. Именно он должен был стать говорящим. Я с сомнением смотрела на небольших птичек, которые в этот момент переставали чирикать и замирали, удивленно глядя на бабушку своими круглыми глазками.
Через пару недель я заметила, что во время таких упражнений Петруша стал спускаться ближе к бабушке по прутьям клетки. Казалось, для него весьма важно то, что она говорит. Слушая, он надолго застывал в неподвижности, прижавшись к решетке, словно не дыша. Бабушка, увидев такой отклик, с еще большим рвением внушала попугаю, что он Петруша. Девочка же, которую назвали Ляля, не выражала никакого интереса и не стремилась к общению. Ее рассеянный взор являл полную противоположность заинтересованному и живому взгляду Петруши.
Как-то раз, примерно через месяц после начала обучения птиц, я сидела на веранде одна и читала. Стояла тишина. Только птички, как обычно, когда к ним никто не обращался, негромко чирикали, свистели, пощелкивали в клетке. И вдруг среди этих привычных звуков я расслышала: «Тррушша, Тррушша!» Я посмотрела на зеленого. Он примолк на минуту, тоже, видимо, удивившись, а потом снова начал насвистывать,
