этого врач слушал только попугая. Он охал, ахал, расспрашивал, как это нам удалось. Он сидел около клетки довольно долго, совершенно забыв про ожидавших его больных, и это в самый разгар эпидемии гриппа!
Петрушечка был очень общительным. Он разгуливал по столу во время обеда, садился на палец, подставлял клювик для поцелуя и всегда находился в бодром настроении, о чем говорил вечно приподнятый хохолок на желтой маленькой головке.
Ляля же, напротив, была диковата. Она тоже с удовольствием раз в день покидала клетку, чтобы полетать и искупаться в пепельнице, но при этом старалась держаться подальше от людей и вообще повыше: больше всего любила сидеть на карнизе под потолком. В клетку она забиралась первая или сразу за Петрушей и никогда не оставалась на воле одна. Второй раз в день она не вылетала, даже если дверцу оставляли долго открытой. Хохолок Ляля никогда не приподнимала, ее белая головка всегда оставалась круглой. Она чем-то напоминала матрешку. Не только видом, но и поведением. Внешне казалось, что это совершенно обыкновенная птица, без каких-либо особенностей. Но бабушка открыла талант и в спокойной уравновешенной Ляле.
Бабушка считала, что дважды в год наши птицы должны давать потомство. Она в этом никогда не сомневалась, поэтому все проходило так, как задумано.
На верхнюю дверцу клетки вешался специальный домик с открывавшейся крышечкой. Через пару недель послушные птицы откладывали первое яичко, после чего в клетке оставался только желто-зеленый попугай, а бело-голубой отправлялся в домик высиживать.
Тут-то и раскрывалось Лялино дарование. Она была супермамой. Сколько бы яичек она ни откладывала – четыре или восемь, – из всех вылуплялись попугайчики. В дуплянке открывалась верхняя крышка, чтобы мы могли наблюдать за происходящим. В первый день вылупившиеся малыши сильно походили на коротких дождевых червей с большими неподъемными головами. Голые, красновато-коричневые, с огромными закрытыми глазами. Но постепенно эти чудовища обрастали пухом и перышками и превращались в настоящих волнистых попугайчиков, шумных и подвижных. И вот они уже начинали выглядывать из круглого окошка домика, а вскоре и вылезать по одному, падая на дно клетки и взбираясь по решетке на жердочки. А потом они окончательно покидали домик и заполняли собой отнюдь не маленькую клетку, которая сразу становилась тесной.
За все годы у нас не погиб ни один птенец, хотя мы не читали ни книг, ни журналов об уходе за попугаями. Бабушка, правда, один раз съездила на консультацию в ветеринарную клинику и по совету врача ежедневно брала каждого птенца в руки и давала ему погрызть спичку, которую предварительно макала в растительное масло. Такая вот профилактика рахита. Со всеми остальными проблемами Ляля справлялась самостоятельно.
Потом птенчики быстро учились летать. И вскоре уже над головой порхала с веселым чириканьем стайка птиц. И хотя это весьма забавное зрелище, но мы все же понимали,
